Ирано-китайский договор
Соглашение между Китаем и Ираном, подписанное в Тегеране 27 марта 2021 года главой МИД Ирана Мохаммедом Джавадом Зарифом и министром иностранных дел Китая Ван И, вызвало пристальное внимание стран, вовлечённых в экономические и политические процессы на Ближнем Востоке. Хотя точное содержание договорённостей не опубликовано, эксперты предполагают, что Китай собирается инвестировать в Иран около 400 миллиардов долларов на протяжении 25 лет. Эти средства пойдут на совершенствование нефтяной индустрии страны, развитие инфраструктуры - прежде всего портов и железных дорог, создание современных средств коммуникаций и модернизацию иранской армии.
По своему значению для Ближневосточного региона это соглашение можно сравнить с мирными договорами, которые под давлением США были подписаны между Израилем и рядом арабских стран в последний год президентства Дональда Трампа. Особую озабоченность ирано-китайские соглашения вызвали в Израиле, который рассматривает Иран как своего главного противника в регионе.
Оценки израильских экспертов
По мнению израильских экспертов, у Ирана и Китая есть как общие интересы, так и противоречия. С одной стороны, обе страны заинтересованы в ослаблении влияние США в Ближневосточном регионе и недовольны вмешательством Вашингтона в свои внутренние дела. И Китай, и Иран пострадали от враждебной политики кабинета Дональда Трампа. Для Китая – Иран важнейший поставщик энергоресурсов и важный рынок сбыта китайских товаров на пути в Европу. Для иранцев – Китай есть сверхдержава, которая может оказать помощь в модернизации армии, экономики и инфраструктуры.
В то же время, по ряду вопросов интересы Пекина и Тегерана расходятся. Израильтяне считают, что Китай в интересах своей торговли заинтересован в стабильности в ближневосточном регионе и не будет возражать, если ее обеспечат США и их союзники. Иран, в свою очередь, рассматривается как "ревизионистская" держава, стремящая к пересмотру "статус кво" в регионе. Иран, как поставщик энергоресурсов, заинтересован в высоких нефтяных ценах, в то время как Китаю, импортеру сырья, выгодно их понижение. Наконец, если Иран занимает принципиальную позицию по отношению к сионистскому государству, то Китай заинтересован в доступе к израильским технологиям, и исчезновение Израиля не в его интересах.
Генерал в отставке Амос Идлин отмечает, что Иран, несмотря на то, что в последние время он получил целый ряд чувствительных ударов, "подобно Казням Египетским" – таких как санкции Трампа, эпидемия короновируса, массовые беспорядки и прочее, – продолжает оставаться в состоянии двигаться к реализации своих стратегических проектов: разработке ядерного оружия и региональной гегемонии. Идлин, как и ряд других израильских наблюдателей, в то же время выражает надежду, что китайско-иранским отношениям будет мешать исламский характер республики Иран и присутствие в Китае нескольких миллионов мусульман.
Израильтяне не слишком обеспокоены китайским вкладом в модернизацию экономики Ирана, подчеркивая, что за последние десять лет Пекин сделал куда более значительные инвестиции в Саудовскую Аравию и Эмираты, основных оппонентов Тегерана в Персидском заливе. Экономическое сотрудничество также будут сдерживать американские санкции. Для большинства китайских компаний американский рынок представляет куда больший интерес, чем вложения в Иран, и они не захотят его лишаться.
В политическом плане, ирано-китайские договоренности не сильно отличаются от аналогичных соглашений, подписанных Китаем с другими странами региона, включая и Израиль. В то же время, Иран попытается извлечь максимальную выгоду из символического значения подписанных соглашений, как в ООН, так и на переговорах с третьими странами, включая Россию, а также с государствами ШОС. Но и Китай, подписывая этот договор, представляет себя как глобального игрока, способного противостоять США – и далеко не случайно, что подписание соглашения произошло всего через несколько дней после столкновения руководителей внешнеполитических ведомств Америки и КНР на Аляске.
Гораздо сложное оценить роль китайской помощи в развитии иранской ядерной программы. До 1997 года китайцы сделали много для развития ядерной энергетики Ирана, но затем сотрудничество было свернуто в обмен на договоренности с США по Тайваню. Вместе с тем, в Тель-Авиве не исключают, что Китай, как и России, весьма размыто трактует санкции ООН, наложенные на иранский ядерный проект, и могут в дальнейшем оказывать косвенную или тайную поддержку военным усилиям Тегерана.
Последствия ирано-китайских договоренностей для Израиля
Наиболее серьезной проблемой для Израиля является военное сотрудничество между Китаем и Ираном, включающиеся в себя обмен разведывательным данными, совместную разработку новых видов вооружений, обучение специалистов и прочее. В декабре 2019 года флоты России, Китая и Ирана провели беспрецедентные совместные маневры. Эксперты отмечают, что во время ливанской войны 2006 года союзное Ирану шиитское движение "Хезбалла" активно использовало китайские ракеты. Одной из них, в частности, был поврежден израильский корвет "Ханит". Учитывая возросшее значение морских коммуникаций, ирано-китайское сотрудничество в военное-морской сфере вызывает наибольшее беспокойство Израиля.
Израильские эксперты полагают, что соглашение между Китаем и Ираном благоприятно скажется на американо-израильском стратегическом партнерстве. Сегодня для Вашингтона Пекин является главной угрозой американской гегемонии, в то время как для Тель-Авива врагом номер один является Тегеран. Ирано-китайский договор бесспорно ухудшит американо-китайские отношения, но здесь кроются не только преимущества, но и риски. Растущая пропасть между Вашингтоном и Пекином будет подталкивать китайцев к оказанию большей помощи Тегерану в деле реализации его ядерной программы и обхода санкций. Одновременно с этим США будут оказывать на Израиль давление, чтобы сократить его экономические контакты с Китаем. "Китайцы хотят делать бизнес в Иране, и Израиль должен принять непростое решение", – отмечает экономическое издание "Маркер".
Подписанные соглашение усилили зависимость Ирана от экономической и политической поддержки Китая. Вслед за западными СМИ, израильтяне стараются представить ирано-китайские договоренности как неравноправные и выражают надежду, что в будущем на Тегеран удастся влиять через Пекин. При этом они вынуждены признать, что доступ к пекинскому руководству у Тель-Авива ограничен. Здесь также приводится любопытное сравнение между Китаем и Россией, на которую, по мнению экспертов, у Израиля есть многочисленные рычаги давления посредством неформальных связей и контактов с военным руководством в Сирии. Благоприятное для Израиля влияние на Китай могут оказывать только США и страны Персидского залива. Так называемое "Авраамическое соглашение" между Израилем и ОАЭ открывает большие возможности в этом направлении.
Ирано-китайское военное сотрудничество на данный момент представляется для Израиля неразрешимой проблемой, поскольку оно включает в себя не только прямые поставки вооружений, но и помощь в подготовке специалистов, а также экспорт технологий двойного назначения. Израильтяне указывают на китайскую политику "военно-гражданского слияния", посредством которого гражданские компании КНР могут использоваться для развития военных технологий и инфраструктуры. Самую серьезную угрозу представляют разработанные с китайской помощью баллистические, противокорабельные и зенитные ракетные системы, способные поражать цели на территории Израиля и его союзников.
Единственный возможный способ реакции на данную проблему – это укрепление сотрудничества с США, государствами блока НАТО и странами Персидского залива. Не следует исключать и партнерство с государствами Азии, куда сегодня направляется до 40% израильского оборонного экспорта.
Реакция Израиля на ирано-китайские связи. Заявления и реальность
Сегодня премьер-министр Беньямин Нетаньяху регулярно подчеркивает, что Израиль стоит на передовой линии борьбы с "иранской угрозой", но, когда речь заходит о реакции на ирано-китайское сотрудничество, поступки Тель-Авива не всегда соответствуют громким заявлениям. Здесь прослеживается явное желание не нанести вред китайско-израильскому экономическому партнерству. Эксперт института по изучению национальной безопасности при тель-авивском университете Асаф Орион не исключает, что кулуарно китайской стороне, возможно, выражалась озабоченность по данному вопросу, но эти демарши никогда не предавались огласке. На практике, китайские компании, работающие в Иране, никогда не подвергались санационным ограничениям в Израиле.
Единственной серьезной угрозой для китайского бизнеса в Израиле может быть давление США и интересы местных компаний. Летом 2020 года Вашингтон потребовал у Тель-Авива принять меры по пресечению китайского проникновения в израильскую экономику. Еще раньше, по настоятельной просьбе США, были сведены к минимуму китайско-израильские военно-техническое связи. В августе того же 2020 года объединение израильских подрядчиков потребовало снять с конкурса выигрывавшую тендер по строительству моста в Тель-Авиве компанию PPPC по причинам ее связей с Ираном.
По мнению д-ра Тувии Геринга и д-ра Йоси Маншоффа из Иерусалимского института стратегии и безопасности, главное значение ирано-китайского соглашения – "дипломатическое и политическое", а Израиль должен не недооценивать и не преувеличивать важность произошедшего.
Материал об истинном смысле происходящего за пределами нашей страны предоставлен Аналитической группой Катехон.
Свежие комментарии