"Никогда не боялся идти против господствующих течений"

Русское психологическое общество, принявшее в свои ряды почётным членом Н.Н. Страхова, охарактеризовало его заслуги следующим образом:

Никогда не боялся идти против господствующих в науке и литературе течений, восставать против увлечений минуты и выступать на защиту тех крупных философских и литературных явлений, которые в данную минуту подвергались гонению и осмеянию.

Новости СМИ2

Только к концу жизни Николая Николаевича русское общество начало ценить подобное благородное сопротивление "духу времени". Лишь за несколько лет до смерти, в 1890 году, его избрали член-корреспондентом С.-Петербургской академии наук.

Его любовь к истине – личностная черта, весьма редкая в нашем мире. Награду за которую, как правило, люди получают, уже перейдя границу жизни и смерти. А потому движение "против течения" Н.Н. Страхова смело можно назвать консервативным подвигом в тогдашней России, внутренне изъеденной "освободительным движением".

Путь русского философа

Русский философ, переводчик, публицист и литературный критик, Н.Н. Страхов родился 28 октября 1828 года в семье священника.

Потеряв рано своего отца, Николай был взят на воспитание братом матери – ректором Костромской духовной семинарии, в которой впоследствии учился философ.

В 1851 году Николай Страхов окончил Главный педагогический институт по естественно-математическому разряду. Был учителем физики и математики в Одессе, а затем во 2-й Санкт-Петербургской гимназии – преподавателем естественной истории.

Но научные интересы его лежали в другой области. Защитив в 1857 г. магистерскую диссертацию по зоологии "О костях запястья млекопитающих", он отказался от кафедры в Императорском Казанском университете…

Русское почвенничество

Напечатав свои "Письма об органической жизни" (1858) в газете "Русский мир", Н.Н. Страхов обратил на себя внимание Аполлона Григорьева (1822-1864), уже известного теоретика "органичной критики". Между ними завязалось знакомство, и вскоре (1861) Н.Н. Страхов, оставив службу, становится сотрудником журналов М.М. и Ф.М. Достоевских "Время" (1861-1863) и "Эпоха" (1864-1865). В этих журналах при участии Ф.М. Достоевского, А.А. Григорьева и Н.Н. Страхова складывается русское культурно-философское направление, называемое в истории русской мысли почвенничеством.

Как идейное направление почвенничество оформилось в 60-е годы XIX века и восходит своими идейными корнями к "молодой редакции" журнала "Москвитянин" (1850-1856), в которую входил А.А. Григорьев. В части своих идейных аспектов почвенничество было близко к славянофильству, но его идеологи одновременно не отказывали и умеренному западничеству в некоторой правде.

Особую роль в формировании мировоззренческого поля почвенничества сыграли статьи А.А. Григорьева, опубликованные в журнале "Время" и объединённые общим заглавием "Развитие идеи народности в нашей литературе со смерти Пушкина до настоящей минуты" (1861). А также публицистические призывы Ф.М. Достоевского "сделаться русскими", вернуться "к своей почве".

Свой неославянофильский религиозно-философский взгляд на мир Н.Н. Страхов изложил в работах "Письма об органической жизни" (1858), "Значение гегелевской философии в настоящее время" (1860), "Мир как целое" (1872). Центральной идеей этих трудов был религиозный взгляд на мир, сочетающийся у автора с идеей рационального естествознания и идеей органических категорий ("вечных истин").

Философская деятельность, литературная и публицистическая критика Николая Страхова сделали его одним из ведущих русских почвенников. Его знаменитые сборники "Борьба с Западом в нашей литературе", "Письма о нигилизме" – классические тексты, говорящие о русском суверенитете, о духовной самобытности России и о борьбе с западным влиянием.

Коренным культурным русским злом Николай Страхов считал то,

что мы не умеем жить своим умом, что вся духовная работа, какая у нас совершается, лишена главного качества: прямой связи с нашей жизнью, с нашими собственными духовными инстинктами.

Многочисленная литература, приходящая с Запада, делает нас мечтателями, оторванными от своей русской почвы. Наполняет нас глупейшими суевериями о том, что каждое новое поколение непременно становится лучше предыдущего.

С этим глубоким сожалением Николай Страхов предрекал, что "нам суждено представить свету самые яркие примеры безумия, до которого способен доводить людей дух нынешнего просвещения; но мы же должны обнаружить и самую сильную реакцию этому духу".

Яркие примеры безумия в полной мере, как и предрекал русский философ, уже реализовались в XX столетии, а вот сбудутся ли почвеннические надежды на "сильную русскую реакцию", об этом мы узнаем только в будущем, живя в России.

По сути, русское почвенничество Н.Н. Страхова было цивилизационным русским национализмом. Народ представлялся ему как "огромный балласт, лежащий в глубине нашего государственного корабля", который "один даёт этому кораблю его прямое и могучее движение, несмотря ни на какие внешние ветры и бури, несмотря ни на какую ветреность кормчих и капитанов". И если убрать эту национальную устойчивость у корабля, отрицать её или не брать в расчёт, то русское судно неминуемо потерпит государственное кораблекрушение.

Важное значение Н.Н. Страхова в русской мысли как раз во многом и состояло в том, что сам идеолог русского почвенничества хотел, чтобы было написано на его могиле как рефрен его жизни: "Один из трезвых между угорелыми".