Юрий Трунцевский объяснил, до какого колена будут изымать имущество у близких коррупционеров. Он рассказал, что на самом деле представляет собой недавнее определение Конституционного суда по поводу конфискации имущества у проворовавшихся чиновников и членов их семей. В действительности в зоне риска не только родственники.
Практически каждый день мы видим новости о том, что ещё один проворовавшийся чиновник будет расставаться со своей собственностью. То же самое ждёт и его семью. Ведущая Царьграда Елена Афонина в программе "Мы в курсе" задалась вопросом, до какого родового колена будут изымать имущество у близких коррупционеров.
Кроме того, интересует, есть ли в стране силы и возможности, чтобы проверять не просто родственников, но и третьих лиц, то есть весь круг общения отдельно взятого коррупционера. Ведущая "Первого русского" спросила об этом профессора, заведующего лабораторией противодействия коррупции Юрия Трунцевского.
Если разграничить недавнее определение Конституционного суда и действующее законодательство, то Конституционный суд никакой новой нормы не создал. Он лишь выработал свою позицию с точки зрения соответствия Конституции статьи 104.1 Уголовного кодекса о конфискации. С этим к нему обратились. Тот порядок, который был в этой позиции изложен, существует в законодательстве и ничего, по сути, не меняет,
- пояснил эксперт.
Изъятие имущества коррупционера в рамках статьи 104 является мерой уголовно-правового характера, она может быть реализована в том случае, если в рамках уголовного судопроизводства будет доказано, что это имущество было получено преступным путём.
Это означает, что в зоне риска не только родственники коррупционера, но и третьи лица, на которых он мог оформить нелегально добытую собственность.То есть выявляются конкретные действия, причинная связь между действиями и полученным преступным доходом. И всё, что было получено преступным образом, изымается. Эта норма императивная, здесь не берётся в основу, у кого имущество находится. Самое главное, что доказывается, что оно является преступно полученным. Поэтому преступник может его оставить у себя, передать кому угодно, переписать – всё, что он нажил преступным путём, должно быть изъято. И это является конфискацией, не наказанием,
- уточнил собеседник Царьграда.
Что касается контекста, существующего сейчас в СМИ, которые пишут, что таким образом у дальних родственников коррупционера могут отнять единственное жильё, эти опасения идут из советских времён.
Дело в том, что конфискация в кодексе была видом наказания. И когда назначалось наказание, там предусматривались и смягчающие обстоятельства, и отягчающие обстоятельства лица. Потому что это было имущественное наказание в отношении лица. То есть изымалось не то, что он преступно нажил, а его имущество, которым он на данный момент владел,
- пояснил Трунцевский.
Безусловно, тогда законодательство содержало целый перечень предметов, в том числе и жильё первой необходимости, которое изыматься не может. И это логично, потому что у нас одним из принципов назначения наказания был гуманизм.
Поэтому, когда мы изымаем преступное, то, что было нажито незаконно, то есть эти деньги были получены в качестве взятки, 100 миллионов, миллиард – неважно, все эти деньги должны быть возвращены. Тем самым государство демонстрирует чёткую позицию по поводу того, что любой экономический стимул совершения преступления должен быть у человека выбит из-под ног. То есть он должен понимать, что всё равно это будет изъято. Вот о чём сказал суд,
- заключил профессор.
Свежие комментарии