Милые бранятся
Стремясь развивать собственное автомобильное производство, Китай установил очень высокие ввозные пошлины на импортные машины. Так, для новых «американцев» они составляли 25%. От этого пострадала и Россия – отечественные «Лады» и собранные у нас иномарки сейчас очень трудно продать в Китай, непомерная пошлина делала их слишком дорогими для местного рынка.
Ситуация изменилась летом 2018 года – Китай снизил пошлины до 15%... для всех, кроме американцев. Сейчас импортеры машин из США, по словам Трампа, вынуждены платить в бюджет 40% от стоимости товара – фактически это означает прекращение экспорта. Для сравнения, США до начала «торговой войны» брали с ввозимых в страну китайских автомобилей лишь 2,5%. Действительно, выглядит несправедливо. Теперь ситуация изменится.
Переговоры между США и Китаем – это сеанс одновременного взаимного шантажа, выражающегося в ведении переговоров по сотням товарных позиций. Мы много писали об этой «войне» – десятки статей, сотни новостей. Уже нет смысла в очередной раз пересказывать все нюансы требований США к Китаю и подробности ответных упреков. Тема «Что тут может выиграть Россия» также обсосана со всех сторон, и аналитики с переменным риторическим успехом уходят от честного ответа «ничего».
Ё-экономика
Фото: www.globallookpress.com
Свое поражение в этой торговой войне Россия уже потерпела – тем простым фактом, что она в ней не участвует. Это не сытый нейтралитет Швейцарии и Швеции во Второй мировой – это гордое неучастие Андорры и Сан-Марино, которых просто никто не замечает. По объемам производства и экспорта потребительских товаров – а именно об этом спорят две крупнейшие экономики мира, – мы стали самыми натуральными карликами.
Нет санкций против наших чулок и носков, компьютеров и телефонов, хлеба и зрелищ, потому что в мировом масштабе их не существует. Никто не хочет останавливать поток дешевых российских товаров, угрожающий местной экономике, потому что этого потока нет.
Единственным способом получить выгоду от противоборства США и Китая для России было бы участие в этом противоборстве – со всеми издержками, скандалами, уступками. Но сейчас до этого очень далеко.
Мы, скажем, выпускаем неплохие автомобили – и свои, и под иностранными марками, – но все это старые, зарекомендовавшие себя бренды. Все попытки запустить что-то новое заканчивались пшиком – и «Ё-мобиль» Михаила Прохорова, и «Мишка» Анатолия Карпова так и остались элементами фольклора профессионалов, символами особенностей российского национального бизнеса.
Работа на будущее
Как только очередной чудаковатый предприниматель запускает свой автомобильный или, скажем, свечной заводик, для него чудесным образом начинают расти налоги. Не может он и получить вменяемый кредит: так, незарегистрированный иностранный агент Сбербанк выдает в Европе займы бизнесу под 4%, а в России, простите, под 18%, ибо «зона рискованного предпринимательства». А если кому-то связанному с власть имущими приглянется этот заводик, шансы сохранить свой бизнес у чудака минимальные: посидит в СИЗО полгодика без следственных действий, успокоится, поймет свое место в этой пищевой цепочке.
Фото: www.globallookpress.com
Все это – типичная либеральная экономическая повестка, и ничего удивительного в ее повторении нами нет: оппозиция всегда зорко видит наиболее уязвимые точки и играет на них. Более того, ей даже спорить не с кем: экономической программы у правительства нет, есть только финансовая, основанная главным образом на изобретении новых налогов и сборов.
Правительство и Кремль предпринимают немало верных шагов, и если бы они были частью масштабной программы, это внушало бы оптимизм.
Россия начала поднимать пошлины на импортные товары «для личного пользования», и этот процесс надо продолжить.
Россия принуждает страны Таможенного союза соблюдать единые правила игры, а не быть прокладкой для серого экспорта. И все же подобный союз – образование противоречивое, подкармливающее дружественные экономики в ущерб российской. Не факт, что сейчас нам нужен такой груз: когда Россия, сбросив нахлебников, поднимется к промышленным вершинам, они сами потянутся к нам, и уже целиком на наших условиях.
Россия запретила держать под арестом предпринимателей без особой, четко обоснованной нужды.
Россия развивает систему «внутренних офшоров» с минимальным налогообложением, что несколько облегчает судьбу потенциальных свечных заводиков.
Системные проблемы
Фото: www.globallookpress.com
Все это хорошо и правильно, но больше похоже на симптоматическое лечение в ситуации, когда нужно ликвидировать источник убивающей экономику заразы. Этих источников два – налоги и коррупция.
Если мы хотим стать участниками и, может быть, даже победителями торговой войны, нам в первую очередь нужно сжечь на Красной площади Налоговый кодекс с его квинтиллионом поправок и написать совершенно новый документ, единый и неприкасаемый на годы вперед. НДС можно оставить достаточно высоким, но остальные платежи пересмотреть, радикально сократить их количество и размеры. Налог на имущество отменить до вхождения России в топ-4 крупнейших экономик мира. В самом деле, сейчас сами налоги и их собираемость постоянно растут, при этом социальные программы частично сворачиваются. То есть зависимость социальной защищенности русских людей от уплаты ими налогов, мягко говоря, не линейная. А значит, спекулировать на теме «Снизим налоги – нечем будет платить пенсии и пособия» уже не получится.
Идея сжечь на Красной площади также и коррупционеров противоречит ряду обязательств России, а также христианскому вероучению. Однако какие-то шаги, кроме отдельных показательных процессов, нам необходимы. Имеет смысл, например, снять мундиры с абсолютно штатских по сути своей профессии людей – налоговиков, прокуроров, многих других государевых слуг. Высокие звания придают этим людям чувство вседозволенности и делают их неприкасаемыми в глазах судей. Да, это старая русская традиция («Мундир, один мундир!» у Грибоедова, и далее о том, какие чудесные качества этот мундир прикрывает: «их слабодушие, рассудка нищету»), но когда традиция стоит на службе коррупции, надо принимать радикальные решения, «не дожидаясь перитонита».
А пока никакого доверия между обществом и властью нет. Дядушка Ляо из шанхайского подвальчика, на паре станков изготавливающий и продающий наклейки на экраны мобильников на миллион юаней в год (150 тысяч долларов), точно знает, что если смотрящий за кварталом полицейский захочет как-то присоединиться к бизнесу, то судебные власти через пару месяцев выдадут его тело безутешным родным. Сапожник Семен, зарабатывающий 500 тысяч рублей (7500 долларов) точно знает, что если он пожалуется на господ инспекторов, обдирающих его как липку, то лишится и этого заработка. Ляо защищен лучше, чем Семен, и он будет зарабатывать намного больше.
* * *
А пока Россия – мирная торговая страна, что напоминает старинную поговорку «Вы не столько сражаетесь, сколько сражаемы». Нас долбят санкциями со всех сторон, а мы не смогли даже удержать скромное продовольственное эмбарго – с 2018 года вновь закупаем птицу и яйца в Северной Америке. Не смогли. Не выдержали. Потому что по-прежнему отдаем львиную долю прибыли от реализации товара не производителям, а торговцам, потому что каждое утро жадно смотрим на котировки валют и нефти.
Для участия в мировой экономической войне нужно иметь мощное экономическое оружие. И его производство должно стать новой национальной идеей России.
Свежие комментарии