Депутаты Госдумы от фракции "Новые люди" Алексей Нечаев, Владислав Даванков и Сардана Авксентьева направили письмо министру строительства и ЖКХ Иреку Файзуллину с предложением внедрить федеральную программу по перекраске хрущёвок в позитивные цвета. По мнению парламентариев, научные исследования подтверждают положительный эффект от использования ярких и природных цветов в городской среде, что положительно скажется на психологическом состоянии граждан.
Депутаты просят запустить федеральную программу по обязательному окрашиванию хрущёвок в ярко-жёлтый, мятный, сиреневый и другие насыщенные цвета. Царьград смоделировал возможные новые тренды российского градостроительства.Сантехник Дмитрий Петров проснулся в среду, как обычно, в семь утра. Выпил чаю, оделся и вышел из подъезда на работу.
И остановился как вкопанный.
Соседняя пятиэтажка, ещё вчера серая и облупленная, теперь была расписана под Версаль. Колонны, лепнина, золотые завитушки, амурчики. На осыпающихся стенах красовались нарисованные статуи Афродит и Зевсов.
Петров потёр глаза. Посмотрел ещё раз.
Версаль никуда не делся.
Что происходит?
Он медленно пошёл вдоль дома, не отрывая взгляда от фасада. Свернул за угол и увидел соседнюю хрущёвку. Та была расписана под хохлому — красные и золотые узоры вились по всем пяти этажам, под крышей распростёрла крылья жар-птица.
Я что, вчера перебрал?
— подумал он и вспомнил, что давно завязал.
Во дворе стояли соседские ржавые "Жигули". Только теперь на капоте красовалась эмблема "Мерседес".
Ладно. Ладно. Спокойно. Иду на работу. Всё нормально.
...
Зашёл в магазин купить сигарет и замер.
Все ценники были расписаны под гжель — синие узоры на белом фоне, завитушки, цветочки.
Цифры терялись в орнаменте, но если приглядеться, их можно было разобрать.Всё подорожало в два раза.
Петров взял сигареты, заплатил и вышел. Горечь от цен перебивалась эстетическим удовольствием.
Красиво ведь,
— подумал он с гордостью за свою страну и её умный парламент.
Вывеску на стоматологии "Закрыто на ремонт", висевшую уже который год, переписали золотыми буквами на чёрном фоне, в стиле палехской миниатюры. Буквы вились, переплетались, сияли. Петров щёлкнул языком — зачем ему лечить зуб, ведь и без этого всё стало хорошо, красиво.
...
Зайдя на остановке в старый автобус, раскрашенный под картину Шишкина в сосны, лес и солнечный свет, Петров сел у окна.
За окном мелькали дома, заборы, вывески. Он увидел табло обменника с курсом валют — в стиле Пикассо. Кубизм, раздробленные плоскости, цифры разбиты на фрагменты. Ничего нельзя было понять.
Оно и к лучшему. Всё равно валюту покупать не на что,
— подумал он.
Проехали мимо заправки — табло с ценами было украшено таким золотым узорочьем, что разобрать цифры можно было только как следует приглядевшись.
105.90? Или 150.90?
...
Автобус довёз его до конторы. Петров вышел, поднялся на третий этаж и открыл дверь.
И тут грянул оркестр. Туш. Барабаны. В воздухе летали воздушные шарики.
Директор и бухгалтерша с сияющими улыбками бросились к нему.
— Дмитрий Сергеевич! Поздравляем! — кричал директор, тряся его руку.
— С чем? — растерялся Петров.
— Вот! Это вам! — бухгалтерша протянула ему конверт.
Петров открыл. Внутри был документ, оформленный золотом и вензелями, как царский указ. Вязь, завитушки, печати. В центре, среди орнамента, можно было разобрать слова:
Уведомление об увольнении в связи с сокращением штатного расписания.
Он перечитал три раза.
— То есть... я уволен?
— Ну да! — радостно кивнул директор. — Но как красиво оформили! Вы только посмотрите на эту печать, Дмитрий Сергеевич! Пришлось заказать у Артемия Лебедева! Если б вы знали, сколько мы заплатили…
Он с завистью посмотрел на Петрова как на обладателя эксклюзивного шедевра.
Петров повёл бровями, сунул конверт в карман и вышел.
...
В полной прострации сел в автобус обратно и погрузился в свои мысли.
— Проездные документы приготовьте.
Петров вздрогнул и поднял голову.
Перед ним стояла контролерша в красном сарафане. Лицо нарумянено, губы алые — ни дать ни взять русская красавица.
— Я... — начал он и осёкся. — Забыл оплатить. Совсем забыл.
Штраф был оформлен как лубочная картинка. На ней мужик-простофиля летел из автобуса, выброшенный пинком под зад. Внизу витиеватым шрифтом:
1000 рублей.
Петров молча достал карту и приложил к терминалу.
...
Он шел домой пешком и думал: экономить теперь придётся, а "коммуналка дешевле" не станет, уже осень, а скоро зима, отопление…
Осень? Но листья на деревьях вокруг были зелёными.
Петров остановился перед деревом. Пожухшие осенние листья были окрашены в зелёный цвет. Некоторые уже опали и теперь зеленели на такой же увядшей крашеной траве.
Петров вздохнул и пошёл дальше.
Свернул во двор и остановился: посреди тротуара огромная лужа. Из канализационной трубы хлещут сточные воды, всё залито, прохожие обходят по газонам, зажимая носы, дышать и правда нечем.
Трое коммунальщиков в оранжевых жилетах трудолюбиво расписывали трубу синими узорами.
"Гжель", — узнал Петров.
Один из художников встал, отошёл на несколько шагов от трубы и оценивающе оглядел свою работу. Повернулся к Петрову и с гордым видом спросил:
— Ну как?
— Вообще супер, — выдавил Петров, зажимая нос, и пошёл в обход по краю лужи.
Но оступился и погрузился почти по колено.
— Просто прекрасно! — заорал Петров и быстро пошёл к подъезду.
***
В почтовом ящике лежала квитанция ЖКХ, оформленная как настоящее произведение искусства — золотые рамки, виньетки, растительный орнамент. Буквы вились, цифры терялись в узорах.
Петров долго всматривался, пока не разобрал сумму — вдвое больше, чем в прошлом месяце.
В том числе: взнос на федеральную программу перекраски жилого фонда — 1847.50 руб.
...
Дома он разделся, бросил мокрую одежду в ванну.
Жена смотрела телевизор. На экране — дикторша в кокошнике. Лицо радостное, глаза сияют.
— А теперь к радостным новостям экономики! — говорила она. — Цены на продукты выросли на 15 процентов! Теперь вырастет налогообложение и ВВП! Наша страна уверенно движется в светлое будущее! Эксперты отмечают, что рост цен — это признак здоровой экономики и заботы государства о благосостоянии граждан.
Петров посмотрел телевизор, подумал.
Встал, достал из кладовки старый мольберт, холст, краски. Поставил у окна.
Обмакнул кисть, сделал несколько мазков. Отошёл, наклонил голову набок, прищурился. Ещё мазок. Ещё один.
— Дима, что ты делаешь? — наконец спросила жена, выглянув из кухни.
Петров ответил, не оборачиваясь:
— Пишу картину. Отдам её вместо налогов.
* Основано на нереальных событиях.
Специально для читателей Царьграда ещё больше нереальных историй, основанных на абсолютно реальных событиях. То, что можно прочитать между строк:
Свежие комментарии