Сразу несколько важных событий и заявлений привлекли внимание Царьграда на внутрироссийском и мировом рынках углеводородов. Так, крупные глобальные нефтетрейдеры прогнозируют рост цен на нефть выше $100 за баррель впервые с 2014 года на фоне антииранских санкций США.
При этом «Газпром» рухнул в рейтинге S&P Global Platts (оценка базируется на основе их финансовых показателей, таких как стоимость активов, выручка, прибыль и доход на инвестиции) с первого на 17-е место в ежегодном рейтинге 250 крупнейших энергетических компаний. Однако другая отечественная компания - «Лукойл» - поднялась на четыре строчки и заняла вторую позицию. Лидером стала американская ExxonMobil.
В пятёрку также вошли Phillips 66, E.On и China Energy. Положительную динамику также продемонстрировали «Сургутнефтегаз», поднявшийся с 165-го на 35-е место, и «Башнефть» (с 75-го на 72-е). Между тем потребители, нефтяные компании и независимые продавцы топлива стали заложниками неуемных аппетитов госбюджета, который пополняется из карманов российских потребителей. При том, что реально располагаемые доходы у домохозяйств, что признала официальная статистика, продолжают снижаться. Эти темы в программе «Пронько. Экономика» мы предметно разобрали с ведущим экспертом Союза нефтегазопромышленников России Рустамом Танкаевым.
Юрий Пронько. Крупные нефтетрейдеры прогнозируют рост цен на нефть выше сотни долларов за баррель впервые с 2014 года на фоне антииранских санкций со стороны Вашингтона. Рустам Уланович, хочу с вашей помощью разобраться с тем, что происходит. С одной стороны, заседание, прошедшее в Алжире, подтвердило, что страны ОПЕК и члены большого, скажем так, соглашения не намерены идти в фарватере Вашингтона. И эти грозные твиты господина Трампа на них не действуют.
С другой стороны, мы видим, что ситуация по Венесуэле и по Ирану однозначно говорит, что скорее всего поставки будут сокращаться, и они действительно сокращаются. Мы можем ожидать 100, а может, и 150 долларов за баррель?
Рустам Танкаев. Что касается Венесуэлы, добыча продолжается, но уходит в черную зону. Фактически власть в стране потеряна руководством. Если с 2014 года, когда мы подробно анализировали поставки нефти и нефтепродуктов из Венесуэлы, объем контрабанды составлял 20 млн тонн в год, то сейчас он многократно вырос. Это не значит, что стали меньше производить нефтепродуктов и добывать нефти. Это значит, что перестали ее фиксировать таможенными службами.
Ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России Рустам Танкаев. Фото: Телеканал «Царьград»
Ю.П. Но при этом поставки на экспорт продолжаются?
Р.Т. Продолжаются. Поэтому, на самом деле, не так страшен черт, как его малюют. Что касается Ирана. В самый тяжелый период первой волны санкций в 2012 году экспорт нефти из Ирана упал до 0,8 млн баррелей в сутки. По всей видимости, это тот минимум, который обеспечивает рынок, не зависимый от Соединенных Штатов. То есть рынок Китая.
Ясно, что сейчас с уровня 1 млн 900 тысяч баррелей в сутки экспорт нефти из Ирана не упадет до 0,8. Почему так? Во-первых, есть и другие покупатели, которые готовы покупать иранскую нефть. Не только Китай. Потому что престиж США достаточно сильно упал. Они очень сильно испортили отношения, в том числе и с Европейским союзом. И есть страны в Европейском союзе, я не буду перечислять, это политический вопрос, кто, по всей видимости, никаких поставок из Ирана не прекратит.
Должен напомнить, что даже после того как в 2010 году ввели санкции против Ирана, окончательное их соблюдение было достигнуто только через два года после введения. Очень сильно сопротивлялись европейцы. Сейчас они будут сопротивляться многократно сильнее.
Ю.П. Если вы внимательно посмотрите на те страны, которые инвестировали в иранскую экономику, вы поймете, о чем говорит господин Танкаев.
Р.Т. И есть третье обстоятельство. Когда был предыдущий этап санкций, иранцы испортили отношения с российскими нефтяными компаниями. Там работала СВОП-схема. То есть на север Ирана в прикаспийскую зону поставлялась российская нефть, а аналогичное количество отдавали в Персидском заливе. Это уже была российская нефть. Ее могли вывозить российские танкеры. Но они недодавали нефти и сильно задолжали. Поэтому схема была разорвана. Сейчас подписано межправительственное соглашение между Россией и Ираном о гарантировании этих поставок.
Ю.П. То есть поставили миллион, и на выходе в Персидском заливе должен быть миллион баррелей?
Р.Т. Да. На самом деле там 500 тысяч баррелей в сутки на входе и на выходе. Такая интересная картина. Фактически это означает, что даже при самом худшем развитии событий экспорт нефти из Ирана упадет с 1,9 млн до 1,3. Но и то это сомнительно. 600 тысяч баррелей в сутки легко компенсируют и Россия, и Саудовская Аравия. Поэтому все эти ужасающие слухи инспирированы в основном Соединенными Штатами.
Фото: zebra020 / Shutterstock.com
Ю.П. Получается, 100 долларов не ждем?
Р.Т. Можно накачать ненадолго такой скачок. Но надо понимать, какой это будет доллар. Потому что доллар очень разный. Курс доллара по отношению к золоту очень сильно меняется, и меняет его Федеральная резервная система США. Есть прямые доказательства этому. Если доллар сильно похудеет и потеряет в золотом эквиваленте, цена может вырасти очень сильно. Но какой же это будет доллар? Как в том детском мультфильме - а в попугаях-то я значительно длиннее.
Ю.П. Речь идет о фактической девальвации американского доллара, по крайней мере в отношении физического золота?
Р.Т. Это другой процесс. А вот курс доллара по отношению к золоту, то есть цена золота в долларах, достаточно плавно менялась, если говорить о средних показателях. Если мы посмотрим среднегодовые показатели, сам график изменения цены нефти точно совпадает с графиком изменения цены золота. Такая картина забавная. Да, цены могут быть 100-150 долларов. Но они останутся на одном уровне. Они будут все равно составлять 15 граммов золота за одну тонну нефти.
Ю.П. Я помню, на прошлой неделе министр энергетики России господин Новак заявил, что цена нефти может быть и 50 долларов за баррель уже в следующем году.
Р.Т. Может. В том случае, если доллар по отношению к золоту потолстеет.
Ю.П. То есть, если произойдет виток в обратную сторону.
Р.Т. Да, если цена золота будет как можно ниже.
Ю.П. Иными словами, прогнозировать цену барреля практически невозможно. Взаимоотношения Федрезерва с тем же Трампом весьма своеобразны. Он им грозит кулаком, ФРС ему отвечает таким же кулаком, может, даже двойным.
Р.Т. Зачем меняют цену нефти при помощи изменения цены золота? Для того, чтобы заработать деньги. И какими кулаками не стучи, Трамп бизнесмен, и ФРС - тоже бизнесмен.
Президент США Дональд Трамп. Фото: Joseph Sohm / Shutterstock.com
Ю.П. То есть они скорее найдут между собой общий язык?
Р.Т. В этом отношении, безусловно, они найдут между собой общий язык, потому что речь о покупке в какие-то моменты фьючерсов, а в какие-то моменты о сбрасывании этих фьючерсов на рынок. И все, это спекуляция и зарабатывание денег.
Ю.П. Рано или поздно они доиграются с производными инструментами. Это мое оценочное суждение. Потому что это опасная игра. Можно перехитрить самого себя в буквальном смысле.
Р.Т. Когда-то это произойдет. Не исключено, что это уже произошло. Мы просто не видим последствий, они не проявились в явном виде, но они проявятся в ближайшее время.
Ю.П. На ваш взгляд, какой уровень для российских компаний наиболее комфортен? Нынешний, который мы наблюдаем, или даже 50 долларов за баррель, пессимистичный прогноз господина Новака, для нас приемлем?
Р.Т. Для нас, на самом деле, приемлем любой уровень выше 40 долларов за баррель.
Ю.П. То есть планка в 40 долларов для нас критична?
Р.Т. Да, она заложена в систему расчетов налогов. Дело в том, что нужно обеспечивать стабильность. Не так важен высокий уровень цен, как стабильность. Для компаний почему это так? Потому что у нас система налогообложения устроена таким образом, что все, что получает компания выше 40, все изымается при помощи налогов, которые пересматриваются каждый месяц.
Ю.П. Вы обозначали тот уровень цены, когда не то чтобы критично, но уже некомфортно будет чувствовать себя отечественный ТЭК. Но между тем крупнейшая российская корпорация «Газпром», об этом трубят все издания, причем с такой формулировкой - «рухнула» с первого на 17-е место в ежегодном рейтинге 250 крупнейших энергетических компаний по версии SNP. При этом другая российская компания - «Лукойл» - поднялась на 4 ступени и заняла вторую позицию. Лидером стала американская ExxonMobil.
Среди других российских компаний положительную динамику продемонстрировали «Сургутнефтегаз», поднявшийся со 165-го на 35-е место, и «Башнефть» (с 75-й на 72-ю позицию). SNP оценивает компании на основе их финансовых показателей. Таких как стоимость активов, выручка, прибыль и доход на инвестиции.
Рустам Уланович, нам сообщили, что наше всё, как они сами себя позиционируют, наше достояние рухнуло с 1-го на 17-е место.
Фото: BalkansCat / Shutterstock.com
Р.Т. Кто тут чье достояние - это вопрос. «Газпром» - наше достояние или мы - достояние «Газпрома»? Думаю, скорее мы являемся достоянием «Газпрома». Что касается этого рейтинга. Он построен на промежуточных финансовых показателях, не годовых. В течение года компании производят разного рода финансовые операции, которые можно понять и учесть только при подробном анализе. А такие краткие промежуточные итоги не предполагают возможности такой оценки. Там нет просто показателей.
Ю.П. То есть это даже не результат, это промежуток?
Р.Т. Это промежуток. Все, наверное, заметили, что начинаются работы по прокладке трубы «Северного потока-2». Как вы думаете, каких денег это стоит? Куда уходит деньги «Газпрома» при том, что компании, которые являются его партнерами, сидят и трясутся, боятся санкций США? То Трамп заявляет, что санкций не будет, то какие-то другие представители руководства США заявляют, что санкции будут. Естественно, полная неопределенность. В результате на встрече с Меркель Путин дал однозначную личную гарантию того, что Россия полностью профинансирует «Северный поток-2» без участия партнеров. Даже если будут санкции, партнеры не пострадают.
Таким образом, «Газпром» сейчас вынужден вкладывать незапланированные огромные деньги в развитие этого нового проекта. Естественно, финансовые показатели «Газпрома» просели. Чему тут удивляться? Что касается «Лукойла», там несколько иная ситуация. Он очень сильно сократил капиталовложения, в том числе в арктические проекты, там были огромные потери, мы помним о скважине, которую бурили на Восточном Таймыре. Это печально, но это так. Поэтому понятно, что промежуточные итоги «Лукойла» оказались лучше.
Ю.П. Но аналитики SNP понимают, что это - промежуточный результат? Для чего-то это все-таки делается?
Р.Т. Мне приходилось работать в компаниях, подобных SNP. Я очень хорошо знаю, как строятся эти рейтинги и как строится мотивация сотрудников. Приведу пример с British Petroleum. Я как-то участвовал в работе над ежегодным бюллетенем ВР, давно, около 20 лет назад, и тогда же начальнику этого процесса задал вопрос: статистика такая вещь, что спектр значений достаточно широк, из этого спектра что мы выбираем? На все есть ссылки, официальное мнение. Он мне сказал: мы выбираем то, что выгодно королеве Великобритании. Вот как работают все рейтинговые агентства, и так работают все агентства, которые занимаются консалтингом, сравнением и так далее.
Я представляю такое же агентство. Естественно, мы работаем в интересах нашей страны.
Ю.П. Еще одна тема, которую я хотел бы обсудить с господином Танкаевым. Потребители, нефтяные компании, независимые продавцы топлива в России стали фактически заложниками неуемного аппетита государственного бюджета, который пополняется из карманов российских же потребителей. При том, что реально располагаемый доход домохозяйств, что уже признала официальная статистика, продолжает снижаться.
Наши с вами соотечественники, обыватели считают, что именно ТЭК, а конкретно крупнейшие вертикально интегрированные нефтяные компании как раз и являются главными бенефициарами происходящего на нефтяном рынке. Я имею в виду розницу, с которой сталкиваются обыватели. Что весь рост цен, который мы наблюдали весной текущего года, мы предсказуемо ожидаем весной 2019 года, потому что те же самые акцизы будут проиндексированы, и господин Козак, вице-премьер, курирующий ТЭК, уже об этом заявил.
Мало кто обращает внимание, что бенефициар-то на самом деле - правительство. Бенефициар - федеральный бюджет. И именно туда мы отгружаем эту многомиллиардную наличность за постоянное повышение цен на топливо. Можете объяснить, кто действительно в этой ситуации в выигрыше?
Р.Т. Доля нефтяных компаний, а именно всех подразделений, начиная от геологов, которые ищут нефть, и заканчивая конкретным кассиром, который сидит в заправочной станции, весь этот спектр получает 2% от цены бензина.
Ю.П. 2% от того, что мы видим на табло АЗС?
Р.Т. Да. 71% получает государственный бюджет в чистом виде. Все остальное — это прямые производственные затраты, которые невозможно никуда деть. Это электричество, которое требуется для производства нефти и для перегонки нефти, это затраты на транспортировку. И эта картина у нас с каждым годом ухудшается.
Какие изменения у нас будут со следующего года? Во-первых, как мы все знаем, восстановят акциз, который в этом году понизили. Восстановят до прежнего уровня, соответственно, и рост цен на бензин продолжится.
Второе - увеличивается НДС на 2%. Это прямое вложение в цену бензина. И третье - это налоговый маневр. Часть доходов, которые были от таможенных пошлин, теперь перекладываются в налог на добычу полезных ископаемых, вырастает адекватно цена нефти, и соответственно вырастает цена бензина и дизельного топлива.
Фото: Leonid Ikan / Shutterstock.com
Какой может быть рост, если эти процессы не сгладить? Цена на бензин и дизельное топливо вырастет в среднем на 10 рублей за литр. Это страшная штука.
Ю.П. Плюс 7 к нынешнему уровню. Не 7%, а 7 рублей.
Р.Т. Да, это дикий удар. Правительство, видимо, посчитало что-то такое, поняло, какой это социальный стресс...
Ю.П. Что они уже не только Хабаровск и Владимир проигрывают…
Р.Т. О чем и речь. И решено заранее, упреждающе, ввести возвратный акциз, то есть вернуть часть потерь, связанных с увеличением акциза и увеличением НДПИ. Насколько это все сработает, каковы будут цифры, величины, я пока не знаю, потому что официально данные не опубликованы. Сказано только то, что это увеличение возвратного акциза будет введено или с 1 октября, или с 1 ноября.
Но это своевременно, потому что временной лаг реакции розничных цен на изменение оптовых, это как раз три месяца. За три месяца это как-то смикшируется. Насколько они смогут сгладить это, я не могу сказать точно. По моим расчетам, видимо, рост составит не 7 рублей, а где-то рубля 4.
Ю.П. Это так называемый демпфер, который они предложили?
Р.Т. Да, это тот демпфер, который они хотят привести. Видите, к чему приводят высокие цены на бензин? Люди потеряли возможность ездить по соседним регионам. Если вы посмотрите в наших регионах, исключая Москву, конечно, Москва - особый случай, в наших регионах номера машин только региональные, свои собственные.
К чему это еще приводит? Это приводит к тому, что в маленькие поселения стало невыгодно возить продовольствие и разные товары. Маленькие магазинчики имеют такой убогий ассортимент, который соответствует социальному минимуму. В городах этого нет, потому что перевозки на маленькие расстояния относительно недороги, и машина может идти полной. Поэтому все окупается. А вот в деревнях это очень сильно чувствуется. Поэтому накапливается социальное напряжение. Поэтому в Хабаровском крае победил кандидат от ЛДПР. И не только там.
Ю.П. То есть вы проводите прямую корреляцию между итогами этих губернаторских выборов с тем, что происходит на рынке топлива?
Р.Т. Это одна из причин, но, безусловно, очень важная. Все мы прекрасно знаем, и правительство, и мы, жители нашей страны и других стран, где есть автомобили, насколько чувствителен социум к ценам на топливо. Мы можем сейчас твердо сказать, что у нас покупательная возможность населения такова, что потребление бензина и дизельного топлива задавлено в четыре раза.
Почему я могу так утверждать? Потому что в Канаде, где тот же самый климат и такие же расстояния перевозок, потребление бензина и дизельного топлива примерно такое же по структуре, как у нас, в 4 раза больше на душу населения.
Ю.П. Получается, задавило этот спрос и эту покупательную способность государство. Через свои постоянно возрастающие аппетиты.
Р.Т. Государство своеобразно устроено у нас. Существует мотивация чиновников, которые и составляют государство. Согласно этой мотивации зарплату, премии они получают за выполнение государственного бюджета, а не улучшение социальной обстановки, не за развитие нашей экономики. Поэтому они и работают на госбюджет.
Ю.П. Правильно ли я понимаю, что вы говорите о компенсациях, которые будут по НДПИ, из-за возрастающего акциза: это оформляется как льготы нефтяным компаниям или это нечто иное? В Минфине уже заявили, что в ситуации повышения НДС, повышения пенсионного возраста, давать льготы нефтяным компаниям, мягко говоря, некорректно.
Р.Т. Да, я тоже слышал. Так называемый возвратный акциз - это настолько экзотическое явление, что никто никогда о нем ничего не слышал. И я в том числе. Это экзотическое явление нашей экономики очень трудно классифицировать. И назвать его льготами или обратным налогом. Вы понимаете, это ситуация, когда государство платит налоги своим участникам.
Ю.П. Государство платит налоги?
Р.Т. Возвратный акциз означает, что государство платит акциз нефтяным компаниям, компенсируя те повышения цен нефти, которые происходят за счет того, что они увеличивают НДПИ. Этот столь головоломный маневр удивительный можно объяснить только одним - я думаю, что не ошибусь, если скажу, что у нас в течение более чем 25 лет в бюджете есть черная дыра, которая называется Белоруссия. Она получает нефть по ценам внутреннего рынка России. После этого производит нефтепродукты и продает эти нефтепродукты за рубеж, кстати говоря, занимая 6-е место в мире по экспорту нефтепродуктов.
Продает эти нефтепродукты за рубеж, но таможенных пошлин России не платит, не возвращает. А таможенные пошлины, которые могли бы идти от этого процесса, все идут на поддержание белорусского финансового чуда, когда страна, не имея достаточных оснований, тем не менее, продолжает нормально существовать.
Поэтому и был придуман налоговый маневр. Он фактически лишает возможности получать эти субсидии за счет таможенных пошлин. И это означает то, что по завершении налогового маневра белорусские нефтеперерабатывающие заводы окажутся в том же положении, что и российские нефтеперерабатывающие заводы. Соответственно, и чудо белорусское после этого может завершиться.
Ю.П. Я хочу вернуться к России и понять. Возвратный акциз. Авторы этого предложения - претенденты на Нобелевскую премию в области экономики.
Р.Т. На Шнобелевскую.
Ю.П. Может, на Шнобелевскую. Ситуация в нашем дурдоме. Мы разбираем ее по пунктам и по косточкам. При этом вы сказали, что потенциальный рост розничных цен может составить 7 рублей от нынешнего уровня. 71% в розничной цене, которые мы с вами видим на автозаправках, это фискальная нагрузка, это налоги, акцизы и так далее. 2% - это, грубо говоря, бухгалтеры, кассиры и те, кто занимается геологоразведкой.
Р.Т. Все. Это и буровики, и те, кто занимается переработкой, все нефтяники абсолютно. 2% на всех падает. Включая Вагита Юсуфовича Алекперова.
Ю.П. Скажите, пожалуйста, Рустам Уланович, что необходимо сделать, чтобы розничная цена на топливо в России снижалась?
Р.Т. Четыре шага. Первый: полностью отменить налоговый маневр. На это никто не пойдет, потому что я повторяю, нужно ликвидировать черную дыру в нашей экономике. И, видимо, переговоры, которые были между президентами Белоруссии и России, включали и эту проблему. Таким образом, этот шаг сделан не будет.
Следующий шаг, который может быть сделан, - это отмена акциза. Или его резкое снижение. Но лучше отмена. Третий шаг, который нужно сделать и который, похоже, понемножку все-таки делается, - необходимо укрепить национальную валюту. Необходимо укрепить рубль для того, чтобы разница в цене между нашими соседями и нами была поменьше.
Сейчас, если мы будем говорить в среднем о европейских странах, разница в цене между бензином в России и бензином у соседей - 2,5 раза. Все-таки это многовато. Это провоцирует экспорт бензина и дизтоплива из России.
Ю.П. Это такая объективная мотивация именно на экспорт нефтепродуктов.
Р.Т. Да. Но административно его, правда, сдерживают очень сильно. И последнее, что можно было бы и нужно было бы сделать. Повысить таможенную пошлину на вывоз бензина и дизельного топлива. Сейчас она у нас в 10 раз ниже, чем была в 2014 году. Дело в том, что у нас таможенная пошлина на вывоз нефтепродуктов привязана к таможенной пошлине на вывоз нефти. А это разные вещи совершенно. И все-таки внутренний рынок бензина и дизельного топлива необходимо защитить. Если бы сделать хотя бы три шага из четырех, которые я перечислил, мы могли бы рассчитывать на не просто стабилизацию цен на бензин, но и на снижение.
Ю.П. Вы привели, по меньшей мере, четыре шага, которые могут нивелировать данную проблему. Опять-таки, я глубоко убежден, что и так называемое бюджетное правило - это дискуссионный вопрос за плотно закрытыми дверями. Пока я вижу позицию Минфина, в целом правительства, которое все делает для того, чтобы реализовать это бюджетное правило. Я понимаю существование дыры. Но это же был политический вопрос. И остается политическим вопросом. Фактически его втянули во внутрироссийскую тематику. Так?
Р.Т. Так.
Фото: E. O. / Shutterstock.com
Ю.П. Надо это все-таки разделять. Сюда котлеты, сюда другие котлеты, не хочу называть соседнюю страну мухами. Что касается других вариантов, то они абсолютно реализуемы. И с точки зрения пошлин, и с точки зрения обнуления акциза. Просто аппетиты надо сдерживать при том, что бюджет профицитен.
Р.Т. Аппетиты даже и не надо сдерживать. У нас же существует огромный профицит бюджета, связанный с тем, что соглашение ОПЕК+ работает, бюджет получает значительные дополнительные доходы от высоких цен на нефть.
Ю.П. Видите ли, они все, я имею в виду чиновников Минфина, у них есть такая мантра - если завтра черный день, а если послезавтра черный день, а если через два дня черный день. И вот тут нас есть кубышка Кудрина.
Р.Т. Так я и говорю, они получают свою зарплату не за социальные меры и не за развитие экономики. Они ее получают за выполнение бюджетного правила, вот они его и выполняют. Надо менять мотивацию. Сейчас им собираются огромные миллиарды дополнительно платить за мотивацию. Надо бы сюда мотивацию добавить. Чтобы они эту мотивацию получали за социальные меры, за экономическое развитие.
Ю.П. Макроэкономических пунктов может быть множество, с десяток как минимум, но первым бы я поставил уровень жизни российских домохозяйств. Если он растет, вы должны мотивированно получать премии, соцпакет и все остальное. Если не растет - простите, плохо работаете.
Свежие комментарии