Обходим с волонтёрами ОД "Донецкая республика" мариупольские школы. Одной из первых на маршруте – школа №54. Здание наполовину обрушено. Провалы в стенах из серого кирпича, окна и двери скалятся остатками стёкол. К парадному входу страшно приближаться: время от времени слышно и видно, как от порывов ветра остатки конструкций отваливаются и с грохотом падают на изъеденный ударами мин асфальт.
Ступеньки завалены арматурой, битым стеклом, кирпичами и чем-то ещё. Вдруг справа приоткрывается дверь и оттуда появляется мужчина. Шапочка натянута по глаза, смотрит внимательно. Но как только узнаёт моих сопровождающих, широко улыбается: "Проходите!"Потолок в бывшем холле отсутствует, зато посреди завалов кирпича и мусора в котелке варится что-то съедобное. Мужчину в шапочке зовут Олег, и он тут вроде как староста. Из-за его спины с любопытством выглядывают мальчишка лет восьми, несколько женщин и девочка-подросток с мопсиком на руках. Это остатки общины, скрывавшейся здесь от бомбёжек. Познакомились в подвале этой школы и стали одной семьёй. Приблудившийся к ним мопсик потявкивает на нас с рук новой хозяйки: защищает.
Жена Олега Людмила кутается во взъерошенную шубку и странно, задумчиво улыбается. Раньше она работала здесь уборщицей, а теперь живёт.
Я думала ведь как… защитники же наши. Ну если же вы нас защищаете, вы должны к нам хорошо относиться? – женщине тяжело вспоминать о том, как перевернулся её мир после личного знакомства с "азовцами"*, – К нам они приезжали… Вроде как полиция, но очень чистые… В наше время чистыми не могли быть. Говорят: у нас уже посевная… Мы спрашиваем: какая посевная? Они нам, женщинам, ответили: мы вам сейчас ноги поперестреляем и будете тут скакать…
Община собралась в школе за пару дней, когда их дома яростно обстреливали.
Здесь вот пушки стояли. Вот там их "Азов"* ставил, с западной стороны тоже "Азов"*… У нас окна как раз выходили туда, с пятого этажа видно, – показывает рукой Людмила. – Помню: после удара там чёрный дым, а тут такой беленький… Мы сразу поняли, что нам "прилетит", и через 2 дня в нас выстрелили.
Обосновались в щитовой. Вместе молились под обстрелами: те, кто помнил слова, – вслух, потом их выучили остальные.
Школу №54 бомбили месяц, постепенно превращая её в руины. Но уходить отсюда хотя бы в здание покрепче её обитатели отказываются наотрез: в соседнем крыле под обвалившимся потолком лежит парализованная тёща Вячеслава. Она не пострадала, но вытащить не получается. Ходят её кормить, ухаживают. Волонтёры ОД "ДР" передали общине электрогенератор, и теперь эти граждане считаются даже зажиточными: к ним ходят заряжать разные устройства жители всех соседних домов, а дети играют в мяч в спортзале – чуть ли не единственном более-менее сохранившемся помещении.
Выживаем,
– почти радостно констатирует Олег.
Едем в школу №9. Здесь при приёмной главы ДНР Дениса Пушилина готовится важное событие: открытие первой в Мариуполе социальной столовой. Город голоден, людей надо кормить. Здание почти в порядке – по крайней мере с парадного входа. На первом этаже кипит жизнь: приводятся в порядок кабинеты. На втором расчистили помещение бывшей столовой.
Интеллигентная дама важно приглашает в кабинет, она намерена ознакомить меня с меню на несколько дней. Список блюд записан от руки в тетрадку в линеечку. Татьяна Петровна местная, раньше работала в санатории, здесь она – ответственная за полевую кухню.
День первый. Завтрак. Макароны отварные, яйцо отварное 2 штуки, огурец солёный, чай с сахаром. Обед. Борщ капустный, плов на тушёнке, хлеб. Чай с повидлом. Его можно намазать на хлеб или добавить в чай, – докладывает она. – У нас в санатории всегда было лучшее питание. Я знаю, как наладить процесс.
С крыльца грузят продукты, вместе с другими волонтёрами передаёт с рук на руки коробки глава Центрисполкома организации Алексей Муратов. ОД "ДР" заходит на освобождаемые территории вместе с военными, до министерств и ведомств. Привозят продукты первой необходимости, медикаменты.
Формируют волонтёрские бригады, которые в будущем станут строительными. Позже, когда этими вопросами займутся госорганы, а линия фронта сдвинется дальше, организация отправится на другие территории.
Будем всех кормить, поить, стройматериалы подвозить, зарплаты давать. Будем вместе восстанавливать Мариуполь,
– обнадёжил Муратов.
Завхоз заговорщически зовёт осмотреть школу. Это здание долго удерживали нацисты и расстреливали всех, кто двигался за его стенами – включая обитателей подвала, если они пытались его покинуть. Они, кстати, живут здесь до сих пор, ведь возвращаться им некуда.
У окон, откуда "азовцы"* вели огонь, рассыпаны гильзы и пули. Под одним из проёмов валяются бронежилеты – боевики явно намеревались спастись, прикинувшись мирными жителями.
Трупы уже убрали все, ты проходи, осторожно только, не запачкайся. Вот, смотри – отсюда их вышибали. А как иначе?
– деловито спрашивает завхоз.
Классы выжжены дотла. Полы – в ямах после миномётного огня. На стене плакат – "Державні символи України". Стоя под ним, нацисты вели огонь по людям на улице. Так выглядит оккупация.
Выходим на улицу. В небе кружевами – следы "белых лебедей", грохот авиаударов. Режим тишины для засевших в "Азовстали" нацистов сегодня закончился. Вышел хоть кто-то? Не вышел? Меньше всего о том, что сейчас происходит в Мариуполе, знают те, кто в нём живёт. Но это ненадолго.
*Отряд специального назначения "Азов", "азовцы" – организация, запрещённая на территории России.
Свежие комментарии