Его "Боярыню Морозову" купил сам царь, а жизнь художника забрала страшная трагедия: непростой путь Василия Сурикова

Его вклад в русское искусство сравним с подвигом. Картины Василия Сурикова — это не просто холст и краска, это ожившая история России, её славные и трагические страницы, пропущенные через сердце гения. Его путь к признанию начался с унизительного провала в Императорской академии, где спесивые профессора не разглядели в юном сибиряке будущего титана.

Он прошёл через насмешки, нищету и страшную личную утрату, но не сломался, подарив миру шедевры, которые и сегодня заставляют замирать сердца.

В тот весенний день 1869 года молодой Суриков, выйдя из Академии художеств, порвал свой неудачный рисунок и бросил обрывки в тёмные воды Невы. Час назад маститый академик Бруни, едва взглянув на работу, велел отказать ему в приёме. Ещё раньше инспектор Шренцер язвительно заявил, что за такие рисунки «даже мимо академии надо запретить ходить». Казалось, мечте конец. Но сибирский характер, закалённый в суровых краях, не позволил сдаться. Уже через год упорный юноша стал лучшим учеником Академии, а спустя десятилетия его работы коллекционировал лично государь император Николай II. Об этом пишет Lenta.ru.

Суриков не писал парадных портретов — он вскрывал нерв истории. Его «Утро стрелецкой казни» и «Боярыня Морозова» стали настоящей сенсацией, потрясая современников неистовой энергией и психологизмом. Художник буквально слышал голоса прошлого, гуляя по Красной площади. Он находил лица для своих героев среди простого народа, а прообразом легендарной Морозовой стала его же тётка из Красноярска. Казачий дух предков давал ему силы бороться с косностью академиков и заказчиков, требовавших безликой красивости.

Но всеобщая слава обернулась страшной трагедией. В расцвете лет от чахотки умерла любимая жена Елизавета. Суриков был сломлен, писал брату, что жизнь его надломлена и он не видит будущего. Спасение он нашёл на родине, в Сибири. Суровые края, как когда-то в детстве, исцелили его душу. Именно там родились «Взятие снежного городка» и грандиозное полотно «Покорение Сибири Ермаком», закрепляя за ним славу главного живописца русской истории. Его наследие — это не музейная пыль, а наша генетическая память, выплеснутая на холст с мощью и страстью, до которых не суждено дотянуться ни одному современному мастеру.