Россия продвигает умеренный ислам на Ближнем Востоке

Анализируя роль России на Ближнем Востоке, эксперты, как правило, говорят либо о военном вмешательстве, либо о политико-дипломатических мерах. Во многом это так. Появление ВКС России в Латакии в 2015 году переломило ход развития не только сирийского конфликта, но и всего региона. Правительству Башара Асада удалось вернуть контроль над 75% территории, вытеснить боевиков из пригородов Дамаска, Алеппо и отвоевать у ИГИЛ (запрещена в России) архитектурную жемчужину Сирии - Пальмиру.

Успехи российских военных вынудили Турцию вступить во временный альянс с Москвой и Тегераном, а американцев - уйти с сирийского фронта.

Москва стала заменой Вашингтону, который с 90-х годов позиционировал себя в качестве единственного международного арбитра на Ближнем Востоке. Теперь принцы Саудовской Аравии и Катара, египетские и ливийские генералы едут за советом не в Белый дом, а в Кремль. Сразу в нескольких затронутых гражданской войной арабских странах - в Ливии и Йемене - обратились за помощью к Москве.

Поддержка России укрепила не только её международный имидж, но и союзника Башара Асада. Суданский президент Омар Башир стал первым арабским лидером, посетившим Дамаск с начала гражданской войны. О восстановлении связей с Сирией говорят в Объединённых Арабских Эмиратах, Бахрейне и Кувейте. Тунис возобновил полеты в Дамаск, а Иордания – торговые связи.

Рамзан Кадыров наводит мосты

Рамзан Кадыров и наследный принц Абу-Даби Мухаммед бен Зайд Аль Нахайян. Фото: ID1974/shutterstock.com

Однако на этом успехи Москвы в регионе не заканчиваются. Американское аналитическое издание The Atlantic отмечает, что Россия ведет активную работу по продвижению умеренного ислама, которая совпадает с усилиями отдельных арабских стран по противодействию радикальному исламизму. Ведущую роль в этом процессе играет не Кремль, а глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров. Один из примеров – Международная исламская конференция в Грозном в сентябре 2016 года. Мероприятие было организовано религиозными деятелями, находящимися в тесном контакте с правительствами борющихся с политическим исламом Египта и ОАЭ. Одним из участников был ректор исламского университета «Аль-Азхар» Египта Ахмад Мухаммад Тейиб. 

По итогам конференции была выработана фетва, в которой четко указано, какие направления ислама нужно относить к террористическим. В списке числятся: «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «Братья мусульмане», «Исламское государство», хабашиты, мадхалиты, салафиты и ваххабиты. «Братья мусульмане» поддерживаются Катаром по всему Ближнему Востоку, а ваххабизм – официальная религия Саудовской Аравии. Последняя обвинила Россию в попытках внести раскол в мусульманский мир.

Саудовский писатель и журналист Мухаммад Аль-Шейх углядел в конференции попытку исключить Эр-Рияд из списка стран «последователей сунны». Обвинения не выдерживают критики, если учесть, что фетву одобрили все участники мероприятия, включая арабских проповедников, а Саудовская Аравия сама не брезгует внесением раскола в исламский мир, сотрудничая с Израилем в ущерб Палестине и устанавливая блокаду Катару.

Над схваткой

В The Atlantic изумлены тем, что, несмотря на эти разночтения, России удается поддерживать «тёплые отношения» даже с садуитами. И здесь речь идет не о контрактах по С-400 и совместной работе в ОПЕК+ по сокращению добыче нефти. Во время своего первого визита в Россию в 2017 году король Салман обсуждал прозелитизм. Он «согласился прекратить финансирование мечетей и прозелитизм», отмечает The Atlantic со ссылкой на вашингтонского эксперта Теодора Карасика. Более того, в Эр-Рияде побывал Рамзан Кадыров, которого допустили в комнату пророка Мухаммеда – недвусмысленный жест дружбы.

«Хотя Кадыров является последователем суфизма, который саудовские салафиты считают ересью, ему было позволено участвовать и снимать суфийские ритуалы в комнате», - пишет автор статьи. Кадыров стал другом для многих арабских лидеров, включая саудовского кронпринца Мухаммеда бен Салмана и наследного принца Абу-Даби Мохаммеда бен Зейда аль Нахайяна.

Высказывания в американской прессе отражают действительность. Лидеру Чечни удалось наладить и поддерживать отношения с ОАЭ, с исламскими и государственными структурами. Это положительный фактор, который придает России имидж по крайней мере не врага в арабо-мусульманском мире. И то, что Россия сохраняет нормальные отношения с Саудовской Аравией и другими мусульманскими странами - это тоже большой плюс в ближневосточной политике,

- рассказал в беседе с Царьградом ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов.

Триполи, Ливия. Фото: Gimas/shutterstock.com

Активная роль Кадырова в продвижении российских интересов за рубежом заметна и в Северной Африке, в Ливии. В то время как Кремль ставит на генерала Хафтара, благодаря лидеру Чечни Москва сохраняет нити влияния и на исламистов в Триполи. Так что при любом исходе президентских выборов в Ливии в 2019 году Россия не окажется в «ауте», как после интервенции НАТО против Муаммара Каддафи.

Благодаря своей «мягкой силе» России удается проводить весьма сложную и даже запутанную политику на Ближнем Востоке. Сближение с Асадом и Ираном могло бы восприниматься как ставка Москвы на шиитский мир, хотя 15% населения России – сунниты. Но эти альянсы балансируются тесными контактами с противниками исламизма – Египтом и ОАЭ, которые никак не вредят тесному партнерству России с Катаром и Саудовской Аравией, конкурирующими в исламизации региона Ближнего Востока.

Эта тонкая игра позволяет России, с одной стороны, сохранить рычаги управления всеми игроками, то есть быть над схваткой, с другой – способствовать ненасильственному переходу к умеренному исламу. США в этом деле оказались менее способными, и своей топорной политикой только ускорили временное возвышение «Аль-Каиды» и «Исламского государства» (запрещены в России) в Сирии, Ираке, Ливии и Афганистане.