Все громкие трагедии последнего времени неизменно сопровождаются скандалами вокруг публичной реакции на них – бесчувствия, глумления, насмешки. Не удивительно, что пожар в Нотр-Даме не стал исключением.
Одиозный «Шарли Эбдо» этим утром вышел со следующей обложкой: на голове у президента Макрона пылающие башни собора, и подпись: «Реформы… я начну с несущих конструкций». Как раз накануне Макрону пришлось вместо телеобращения по случаю реформ, начинаемых им по давлением непрерывно бунтующих «жёлтых жилетов», объясняться по случаю сгоревшего главного собора.
Incendie de Notre Dame : exceptionnellement Charlie Hebdo sort ce mardi, dès midi en version numérique et dans 50 kiosques parisiens.
— Charlie Hebdo (@Charlie_Hebdo_)
abo ️ https://t.co/e10qp1TLQk // liseuse ️ https://t.co/HEzD7iIf9P pic.twitter.com/rkfksX0BsN
Причём объяснился Макрон до крайности неудачно. «Мне больно смотреть, как горит частица нас», – написал президент в своём Twitter. Хотя Нотр-Дам для французов - ну никак не частица и даже не часть, а символ, само средоточие французской души, национальной и культурной идентичности. Фраза о «частице» доказывает, что Макрон и в самом деле так неуместен и ничтожен, как иногда кажется.
«Шарли Эбдо» издевается - мол, Макрон этот ваш спалит всю Францию дотла, до самих несущих конструкций. Однако такой юмор мало того, что неуместен в трагических обстоятельствах, так ещё и мимо цели. Как раз «несущие конструкции» уцелели.
Пожар в Нотр-Даме стал настоящим триумфом средневековых архитекторов и строителей над нашими современниками – сгорел и рухнул шпиль, приделанный к собору в середине XIX века фантазером-реконструктором Виолле-ле-Дюком, выгорела крыша, так же, разумеется, сравнительно новая, полопались и оплавились некоторые витражи, большинство из которых были вставлены в XVIII-XIX веках.
Президент Франции Эмманюэль Макрон (в центре) у горящего Собора Парижской Богоматери. Фото: EPA/PHILIPPE WOJAZER/POOL MAXPPP OUT/ТАСС
А вот «коробка» здания, его несущие конструкции – арки, своды, каменные перекрытия, уникальная система распределения нагрузки через контрфорсы и аркбутаны, созданные средневековыми мастерами, – не пострадали. Нынешний пожар даже близко не сравнился по разрушениям с теми, что принёс огонь 1235 года, после которого главный храм французской столицы значительно перестроили.
Зато тот пожар, конечно, не показывали в прямом эфире по ТВ, в интернете, а нынешний показывали… И реакция на эту трансляцию со стороны некоторых пользователей Facebook была, опять же, весьма поучительна. Есть показательное видео, как под видео пожара один за другим отмечаются смайликом «Ха-ха» пользователи с именами типа Юсуф Мохаммедзай, Хессам Масса, Мохаммед Бенсалем. Похоже, этой публике не нужна даже «Мечеть Парижской Богоматери» – просто гори у кафиров всё огнем и синим пламенем.
Не отстают и либеральные леваки. С некоторым изумлением пользователи Twitter обнаружили, что если даже представители «церкви сатаны» оплакивают ущерб мировой культуре, то борцы с «белым расизмом и колониализмом» в полном восторге – им привиделось, что в лице Нотр-Lама пылает «белый супрематизм», что это «карма за колониальное прошлое Франции», что для некогда угнетенных геев это - самое эстетичное зрелище. Отличились и русскоязычные либералы и «антиклерикалы». «Лучше бы Храм Христа Спасителя сгорел», откровенничает блогер, «интернет-эксперт» и ЛГБТ-активист Антон Меркуров, собрав немало «лайков».
Куда евротолерантные кони с копытом, туда и украинский рак со своей клешнёй. Возмущение посла Франции на Украине Изабель Дюмон вызвал твит украинского журналиста, верного прихвостня Порошенко Тараса Березовца, связавшего пожар в Нотр-Даме с… визитом к Макрону лидирующего кандидата на президентский пост Владимира Зеленского.
«Вообще, Макрону очень повезло, что после приезда Зеленского сгорел всего лишь Собор Парижской Богоматери. А ведь мог бы и Елисейский дворец полыхнуть», - выразил свою глубокую мысль парубок в вышиванке. «Как вам не стыдно!? Позор», - возмутилась французский дипломат, почему-то на русском языке, а не на мове, и стегнула министра иностранных дел Незалежной Павла Климкина и официальный аккаунт МИД Украины. Те, что характерно, не ответили «Не розумием», а выразили соболезнования, твит Березовца исчез.
Как вам не стыдно !? Позор. @PavloKlimkin @MFA_Ukraine https://t.co/E6mYrATAnW
— Isabelle Dumont (@isabelledumont)
Зато российские пользователи напомнили Дюмон, что украинские тролли всего лишь идут по стопам самих французов, и указали на глумливые карикатуры «Шарли Эбдо», посвящённые гибели ансамбля Александрова в авиакатастрофе в Сочи. Один из пользователей напомнил, что свобода слова, когда ей злоупотребляют – зло, и пожелал «Шарли» закрыться.
А чему Вы удивляетесь. Ваша школа. pic.twitter.com/4V4DYEnvPy
— МИД России (@MID_RF)
В самом деле, насколько безгранична может быть свобода на фоне таких знаковых трагедий, как авиакатастрофы, теракты, масштабные пожары объектов культурного наследия и т.д.? Априори предполагается, что современный цивилизованный человек должен ужасаться, возмущаться, сочувствовать и стараться не задеть и не обидеть жертву. И это – единственная достойная реакция. А тех, кто сочувствия не проявляет, надо банить, преследовать, ограничивать в правах.
Но это - в теории. На практике же у каждой жертвы есть страна, национальность, враги и друзья. И, как правило, в то время как одни сочувствуют, другие злорадствуют. Просто раньше злорадство было тихим, не выливалось за пределы кухонных разговоров. СМИ были сравнительно немногочисленными и достаточно хорошо контролировались редакциями, так что выражение насмешки или глумления над трагедией было немыслимым.
Фото: www.globallookpress.com
Теперь же содержимое мозгов значительной части шестимиллиардного населения нашей планеты выливается в соцсети без всякой премодерации – в твитах, лайках и репостах. И остановить этот вал глумления и идиотизма практически невозможно. Да и нужно ли?
Спору нет, когда существуют печатные издания, специализирующиеся на оскорблениях, как тот же «Шарли», то это полная дикость, поскольку сущность печатного издания - в известной упорядоченности и сдержанности. Печать на то и печать, создание материальных объектов в слове, чтобы она отвечала за свои слова.
Но если говорить в целом, то на каждый роток не накинешь платок, и не всегда это нужно потому, что не всякой власти следует дозволять осуществлять цензуру.
Ведь всё равно в любой трагедии, тем более такой, как пожар знаменитого древнего собора, люди всё равно будут искать знамение. Кто-то увидит в пламени Нотр-Дама пожар заката старой Европы, утратившей свои христианские ценности, гибель старой Франции, превратившейся в отстающую полуафриканскую страну, дезорганизованную уличными беспорядками и не имеющую даже пожарных вертолётов и длинных пожарных лестниц.
Кто-то вспомнит о том, что французские власти усиленно поджигали гражданскую войну в Сирии, против Асада сражался, практически не шифруясь, французский спецназ, часть которого была взята была в плен в Хаме в 2012 году. Результатом войны в Сирии стала гибель множества замечательных памятников античной Пальмиры, которая на тысячелетие старше Нотр-Дама. С чего французы решили, что можно спонсировать распространение огня за тридевять земель, но избежать полымя у себя дома?
Строго говоря, указывать на весь этот символизм тоже значило бы оскорблять чьи-то чувства и «спекулировать на трагедии». Однако можно ли и нужно ли запрещать это делать? Ведь в современном мире под «защитой оскорбленных чувств» гораздо чаще, увы, скрываются чувства секс меньшинств или представителей тех религий, которые чаще всего сами нетерпимы, а вот чувства христиан и белых патриотичных граждан той же Франции защищать никто не намерен.
Если дать тому же Макрону право цензурировать прессу, то с кого он начнет? Скорее всего не с «Шарли Эбдо», а с изданий, поддерживающих Марин Ле Пен.
Право на цензуру имеет только та власть, которая сама стоит на нравственных принципах и которая не будет использовать право ограничивать свободу слова в целях ограничения свободы истины, свободы христианского и консервативного слова.
Свежие комментарии