В интервью Царьграду историк-востоковед, генеральный директор Аналитического центра "Катехон" Михаил Якушев рассказывает историю храма Святой Софии Константинопольской и делает несколько неожиданных и даже парадоксальных выводов, согласно которым к Эрдогану у православных христиан не должно быть никаких претензий, а вот Константинопольский патриархат несёт ответственность за случившееся, причём с XV века.
София Константинопольская: История падения
Царьград: Михаил Ильич, о Святой Софии Константинопольской в последние месяцы говорилось очень много, но её история большинству из нас практически неизвестна. В чём её историческая и цивилизационная значимость для всей православной цивилизации и непосредственно для нашего Русского мира?
Михаил Якушев: Собор Святой Софии в Константинополе был построен и освящён в 537 году на историческом месте церквей, которые заложили в IV–V веках императоры Константин Великий и Феодосий Второй. Эти две церкви сгорели, и император Юстиниан решил возвести величественное здание Святой Софии Премудрости Божией как некое соревнование с царём Соломоном, возведшим Первый Иерусалимский храм. И когда церковь была освящена, Юстиниан, зайдя в Святую Софию, воскликнул:
О, Соломон, я тебя превзошёл!
Отсюда мы понимаем, насколько величественным, невиданным доселе во всем Христианском мире был этот храм, он был почитаем всеми христианами, включая и представителей Западной, Римской Церкви. В Константинополь приезжали подивиться на эту красоту, которая превзошла даже Соломонов храм, также называвшийся Домом Премудрости.
Впечатления русских послов, присутствовавших на богослужении в цареградском соборе Святой Софии, во многом повлияли на окончательный выбор князем Владимиром Православия в качестве государственной религии Древнерусского государства.
В этом храме произошло и событие, разделившее весь Христианский мир на Западный и Восточный – католический и православный. Так, в 1054 году именно в Святой Софии папские легаты вручили от имени Папы Римского Константинопольскому Патриарху грамоту, в которой он был предан анафеме. В ответ на это Патриарх предал Папу Римского. Этот раскол, вошедший в историю как "Великая схизма", нанёс незаживающую рану Вселенской Церкви как Телу Христову.
Позднее попытки сближения привели к Ферраро-Флорентийской унии 1439 года. Боясь дальнейшего победоносного продвижения турок-османов на Константинополь, – а надо сказать, что они уже захватили большую часть Византии, – Константинопольский патриарх и византийский император решили пойти на поклон к Папе Римскому и заключить с ним унию в обмен на получение от него денег и армии, чтобы отстоять Константинополь и Византию. За это предательство Православия они поплатились тем, что после подписания унии и свершения первой униатской молитвы с католиками для местных ромеев, то есть православного населения Константинополя, Собор Святой Софии был осквернён и утратил свою святость.
Михаил Якушев. Фото: tsargrad.tv
Ц.: Это очень важный момент. Нужно понять: 1453 год, год падения Константинополя. В этот момент Святая София не была православной? Это был униатский греко-католический храм, где поминался Папа Римский?
М. Я.: Да. И в этом смысле многие православные философы и богословы были уверены в том, что главная причина падения Константинополя – именно предательство Православия путём заключения унии с Римским Папой, потребовавшим проведения совместных униатских молитв православных с католиками. И как результат этого святотатства следует приход султана Мехмета II Завоевателя со своей 100-тысячной армией в Константинополь. Кстати, султан Мехмет был очень образованным человеком: он знал семь иностранных языков и прекрасно понимал значение Святой Софии для христиан.
Зайдя в город, султан сказал своим воинам: "Берите любые сокровища, которые найдёте, а мне оставьте строения". Он прекрасно понимал значение недвижимости, и Святая София была объявлена его личной собственностью. Здесь налицо преемственность от Юстиниана, именно он, падишах, то есть император, а не Константинопольский Патриарх, был владельцем Святой Софии.
Надо сказать, как только он зашёл в Святую Софию, то сразу спросил у греческих священников, где находится камень из Храма Соломонова, который был привезён из Иерусалима и заложен в Святой Софии. Именно на месте храма Соломона в Иерусалиме в VII веке была построена мечеть Аль-Акса, третья по важности для мусульман святыня. Увидев камень, он встал на колени, помолился. Затем он объявил собор Святой Софии в мечеть, переведя её в вакф, общественный фонд неотчуждаемой собственности, записав её на свое имя. А если ты что-то переводишь в исламский вакф, то ничто и никто – ни император, ни президент – не может изменить этот вакуфный статус.
"Греческий проект" Екатерины II и реформы турецкого "Ленина"
Ц.: То есть получается, в 1934 году Мустафа Кемаль Ататюрк нарушил это незыблемое мусульманское правило?
М. Я.: Получается, так, и чуть позже я расскажу, почему он это сделал. Напомню, попытки вернуть Софию предпринимались и Папой Римским, и Россией. "Греческий проект" Екатерины II (а слово "греческий" в XVIII веке было равнозначно слову "православный") планировался таким образом, что на престол в новом Греческом царстве должен был воссесть её второй внук, которого она предусмотрительно назвала Константином. И в честь его рождения ею была выпущена золотая медаль с изображением Святой Софии с крестом на главном куполе и без четырех минаретов, окружавших Святую Софию.
После смерти Екатерины попытки России претендовать на Константинополь в XIX веке, казалось, были преданы забвению в Петербурге. Однако во время Первой мировой войны Император Николай II поручил императорскому Министерству иностранных дел подготовить проект захвата проливов и Константинополя в ходе боевых действий. Но революция сорвала эти планы, и в 1918 году зашевелились французы – французский корпус оккупировал Стамбул. И когда французский командующий со своим войском подошёл к Святой Софии, турецкий офицер со своими солдатами предупредил французов, что мечеть Айя-София заминирована и, если французы попытаются войти внутрь мечети, они взорвут её вместе с ними. Французы решили не гневить Аллаха, и Святая София сохранилась.
В ноябре 1922-го был низложен последний османский император и вместе со своим сыном отправлен на военном корабле на Мальту, а потом в Италию, где и скончался в 1926 году. Был упразднён халифат. А уже в 1923-м наступила эпоха Турецкой республики, и её первый президент Мустафа Кемаль, тогда ещё не Ататюрк, а просто боевой генерал, начинает проводить свои реформы. Вместо Османской империи на политической карте мира появилась Турецкая Республика.
Турецкий генерал Мустафа Кемаль (будущий Ататюрк) в 1923 году. Фото: globallookpress.com
Ц.: И эти реформы были секулярными. Ведь это был человек, далёкий от религии? Неслучайно же его сравнивали и с Лениным, и с Муссолини, и даже с Гитлером, но чаще с Лениным?
М. Я.: Реформы были секулярными и вестернизированными. А самого Мустафу Кемаля действительно часто сравнивали с Лениным и даже с Троцким. Связь нового турецкого руководства с большевиками в то время установилась прочная. Здесь большевики помогали туркам оружием, оказывая военную и финансовую помощь...
Мустафа Кемаль Ататюрк решился на очень важный шаг: он отменил законы шариата и упразднил министерство вакфов и исламских дел, передал всё от него в государственную казну. С тех пор у него были развязаны руки для изменения статуса Айя-Софии как бывшей вакуфной собственности османских султанов. И в 1934 году по его указу было подготовлено распоряжение о переводе Святой Софии из вакфа в новый статус – статус музея.
Греческий этнофилетизм и русофобия Константинопольского Патриархата
Ц.: Михаил Ильич, мы с Вами неоднократно беседовали по поводу русской православной собственности на Святой Земле. О том, что Государство Российское многое делает, особенно в последние годы, для возвращения наших святынь, которые находятся в Иерусалиме. Если не ошибаюсь, в Константинополе и вообще Османской империи до революции тоже было немало русской собственности, в том числе – храмы. Может, в свете уже случившегося договориться с тем же Эрдоганом, чтобы наши святыни вернулись Русской Православной Церкви, особенно в свете того, что мы сейчас находимся в разделении с Константинопольским патриархатом?
М. Я.: Смысл есть, но в этом решении куда больше политического, чем духовного. И надо сказать, когда после раскольнических действий Константинопольского патриарха Варфоломея на Украине эта проблема вошла в политическое русло, всё встало на свои места. Сейчас в Святой Софии, как в "зеркале русской революции", отражается вся ситуация и в Православном мире, и в целом, в мусульмано-христианском мире.
Посмотрите, Эрдоган, который в своё время очень гнобил Варфоломея, решил построить мечеть в Афинах и тут же временно поменял свою позицию и начал дружить с Константинопольским патриархом. Тот, в свою очередь, надавил на архиепископа Афинского и Элладского, и мечеть была построена. При этом Фанар пытался всячески заигрывать с турецкими властями с тем, чтобы не допустить перевода музея Святой Софии в мечеть, но нарвался на жёсткий отказ.
Нам очень важно понимать, и я специально сегодня сделал упор на историю, что для мусульман Святая София – это уже не трофей, а их законное наследство. Потому что те же самые учёные греки XV века говорили приблизившему их султану Мехмету II Завоевателю (а он окружил себя греками, поскольку они были более образованными, чем турки-османы): раз ты взял Константинополь, значит, ты наш новый император, и мы будем тебе служить верой и правдой. Что они исполняли вплоть до первого греческого восстания и революции 1821 года.
Здесь отражается суть греков, эллинов, которые всячески выступали против развития "греческого проекта" Екатерины II. Повторюсь, слово "греческий" означало в то время "православный", но это не означало, что освобождённые земли планировали передать Греции. Да, греческий народ там будет, но царь у них будет русский. А потому они активно, вместе с Великобританией и Францией, выступали против того, чтобы на их престоле сел внук Екатерины или любой русский император или царь. Только потому, что он был не грек. Этот этнофилетизм в греках сквозит постоянно, и ничего с этим сделать нельзя.
Патриарх Варфоломей. Фото: Alexandros Michailidis/shutterstock.com
Ц.: Этнофилетизм – это национальная гордыня, перенесённая на религиозный фон, узкоэтнический религиозный национализм, соборно осуждённый тем же Константинопольским Патриархатом в 1872 году как ересь...
М. Я.: Да, причём они в болгарском этнофилетизме, болгарской схизме обвиняли болгар, а сами ничем не отличались. Сегодняшние политические замашки патриарха Варфоломея наглядно демонстрируют: для него то, что от русских, – всё плохо, у него буквально кровь закипает в жилах. А американцы для него – это почти как те самые османы для ромеев, которые приняли власть султана Мехмета II Завоевателя и служили ему и другим султанам верой и правдой.
Русские дипломаты неоднократно замечали, что греки, до восстания 1821 года занимавшие в Османской Порте высокие посты, гадили не столько инославному западному миру, сколько России, которая пыталась войти в этот восточно-христианский "восточный вопрос". Да, греки православные, но, не покаявшись за Ферраро-Флорентийскую унию 1439 года, они до сих пор несут в себе этот "первородный грех" предательства Православия. А покаяться-то всё-таки надо.
Хотя и мы, уже после провозглашения своей автокефалии в 1448 году, когда к нам в Московское княжество приехал Константинопольский Патриарх за милостынею, просить денег, почему-то в лице князей и иерархов не потребовали покаяния, но с готовностью принимали этих патриархов. Мы боялись их обидеть и тогда, и когда после революции они вмешивались в наши внутрицерковные дела: в Финляндии, в Польше, в Эстонии.
Как непонятно, почему в том же 1996 году (после очередного вторжения Константинопольского Патриархата на каноническую территорию Русской Православной Церкви в Эстонии. – Ред.) мы разорвали с ними евхаристическое общение и в том же году восстановили, хотя ничего не поменялось. И у меня вопрос к нашим иерархам. Хорошо ли мы работаем в нашей церковной дипломатии, или, может быть, что-то у нас там не совсем в порядке? Последние два года показали, что греческий элемент ни в чём не изменился.
Исключая только Иерусалимский Патриархат, который исторически не раз выступал против беззаконий Константинополя: именно он первым предал анафеме Ферраро-Флорентийскую унию 1439 года. И в этом смысле Иерусалим и сейчас для нас является той надеждой, что он выстоит, и, несмотря на то, что его возглавляет грек Феофил III, не поддастся уговорам Фанара, патриарха Александрийского и архиепископа Элладского, а также сидящего на двух стульях архиепископа Кипрского.
Эрдоган молится в Святой Софии Константинопольской. 24 июля 2020 года. Фото: globallookpress.com
Мечеть Святой Софии – не трагедия для Православного мира
Ц.: И всё-таки в последние годы Эрдоган сделал немало жестов, показывающих, что он освобождается от западного влияния. Пытается показать себя суверенным правителем, несмотря на то, что Турция – член НАТО, как, кстати, и Греция. Можно ли с этим человеком стратегически взаимодействовать, особенно после того, как он перевёл в статус мечети Святую Софию? Или война, о которой пророчествовал афонский старец Паисий Святогорец, неизбежна? Напомню, он говорил, что Россия будет воевать с Турцией, освободит Константинополь, освободит Святую Софию, установит на ней крест и... отдаст грекам.
М. Я.: Я считаю, что это предсказание, которое не должно сбыться. Потому что проливать кровь за греческие мечты, чтобы наши люди погибали, убивали турок, а турки убивали русских за это – это не наш выбор. Мы знаем, как исторически повели себя греки после Ферраро-Флорентийской унии, официально признав турецких султанов императорами Третьего Рима.
Поэтому поймите, они не своровали Святую Софию, но считали, что она перешла им по наследству, тому же императору, который взял, превзошёл того императора. Более того, они считали, что и иудеи (Соломонов и Первый Иерусалимский храм), и православные христиане (император Юстиниан и Святая София) – это не иноверцы, но ранние мусульмане, которые просто ещё не познали Мухаммада.
И Эрдоган сейчас не сделал чего-то необычного. Начиная с 1960-х годов, турки постоянно требовали вернуть статус мечети этому храму. А в 1965-м году, напомню, Папа Римский приехал в Святую Софию, упал на колени и стал молиться. Протокол не знал, что делать: поднимать его вроде бы нельзя, но это нарушение традиций, потому что мусульмане не разрешают открыто молиться не только христианам, но и своим мусульманам. В ответ на это начался сбор подписей, турецкое руководство, начиная с Демиреля, постоянно толкали: давай вновь превратим Айя-Софию в мечеть. И это шло на протяжении десятилетий.
А сейчас, когда у Эрдогана рейтинг падает, везде его партия проигрывает, остался единственный козырь: желание турецкого народа вернуть Святой Софии статус, который у неё уже был полтысячи лет. И он это сделал. При этом он позвонил только одному лидеру: Владимиру Владимировичу Путину. Ни с кем другим – ни с Трампом, ни с Макроном – тему Софии Эрдоган не обсуждал. А значит, прекрасно знает, что это была православная святыня. И наверняка именно в ходе этого разговора и было сделано обещание, которое они сейчас выполнили, что фрески закрываться не будут, но только на период молитв будут прикрываться занавесками. Кроме того, они уже объявили о решении, что туристы в Святую Софию будут допускаться даже во время намазов, причём бесплатно.
Следует обратить внимание на то, что своим решением об изменении статуса Святой Софии, турецкий президент не только публично унизил Варфоломея, но и политически обнулил его шаги по подрыву единства Православия, когда он по наущению Вашингтона вмешался в дела Украинской Православной Церкви и Московского Патриархата. Это также можно рассматривать как удар по попыткам Фанара привлечь на свою сторону и другие "негреческие" Поместные церкви. После подобного удара по Варфоломею и Фанару это вряд ли будет возможным.
Православная мозаика в Святой Софии Константинопольской. Фото: salajean/shutterstock.com
Ц.: То есть новый статус Святой Софии – это не трагично, не фатально?
М. Я.: То, что Вы называете "новым статусом" – это хорошо забытое старое. Русские богомольцы в Османской империи могли свободно посещать Святую Софию, когда она была мечетью.
Более того, в новейшее время, будучи музеем, здание представляло проблему для турецкой полиции: в Святую Софию постоянно заходили мужчины в шортах, а женщины дефилировали там в прозрачных платьях, заплатив 10 долларов. В закутках музея Святой Софии были и случаи изнасилований и ограблений европейских туристок. А потому перевод музея в мечеть может содействовать восстановлению прежней чистоты этой древней святыни.
Ц.: И в заключение, максимально коротко, исходя и из случившегося в Турции, и из происходящего в Ливане, и вообще на всём Ближнем Востоке, какой должна стать русская восточная политика, как её скорректировать?
М. Я.: В первую очередь, нам нужно молиться. И понимать, что сейчас нам, православным, чадам Русской Православной Церкви, нужно укрепляться и физически, и духовно, и решать те все неустройства внутри и государственных, и церковных структур, чтобы стать примером для всего остального Православного и вообще Христианского мира. Чтобы мы стали притягательной силой справедливости, добра и мощи.
Свежие комментарии