Одна из ключевых проблем, существующих в отечественной экономике, которая не позволяет нам выйти на траекторию устойчивого роста – это продолжающееся восьмой год подряд падение располагаемых доходов населения и резкое снижение покупательной способности. В Торгово-промышленной палате – крупнейшей бизнес-ассоциации страны – рассматриваются конкретные варианты по выходу из этой ситуации.
Если не будет решения, связанного именно с доходами населения, если нищета и бедность будут продолжаться, если в России и дальше будет развиваться так называемая экономика бедных, то говорить о выходе из кризисной ситуации на траекторию устойчивого роста не приходится.
Предметный разбор этой ситуации, сложившейся в малом и среднем бизнесе и в целом в отечественной экономике, – в эксклюзивном интервью Юрия Пронько с вице-президентом ТПП России Еленой Дыбовой.
Ключевая проблема – падение платежеспособности населения
Юрий Пронько: Елена Николаевна, несколько лет назад в одном из интервью вы очень откровенно мне сказали, что "отечественный бизнес – это такая полудохлая корова, которой очень важно продолжать давать молоко". Прошло несколько лет. Как вы сейчас оцениваете отечественный бизнес? Где мы?
Елена Дыбова: Когда я давала ту оценку, я была просто предпринимателем и у меня была полная свобода в изложении своей позиции. Сейчас я уже вице-президент, таких громких эпитетов не могу себе позволить. Но если говорить в целом, то у нас два разнонаправленных вектора.
Есть одни, кто реально почувствовал, что ситуация меняется – увеличиваются обороты, появились новые рынки, особенно за счёт того, что сейчас закрыты поставки из-за рубежа. Вот у них реально есть рост.
Но есть и другая часть – это те, кто, к сожалению, в своё время не получил поддержку государства и поэтому чувствует себя очень напряжённо. Они отмечают, что платежеспособность падает серьёзно.
– Это ключевая проблема?
– Сейчас – да. Вот сейчас – у населения нет денег для того, чтобы пользоваться услугами малого бизнеса. Всё-таки малый бизнес – это значительная часть сферы услуг. И когда человек вынужден экономить, он ходит к парикмахеру не четыре раза, а один раз в полгода. Мыло он покупает дешёвое, порошки стиральные – только на распродаже. Когда люди включают режим экономии – бизнес сразу это ощущает, доходы проходят мимо. А это миллионы рабочих мест.
Предметный разбор ситуации, которая происходит в малом и среднем бизнесе и в целом в отечественной экономике, – в эксклюзивном интервью Юрия Пронько с вице-президентом ТПП России Еленой Дыбовой.
Я ношу одежду наших отечественных производителей, нашей лёгкой промышленности. И собираясь на Петербургский форум, я приехала в компанию, где всегда покупаю себе пиджаки, и они мне говорят: "Вы знаете, вы к нам приезжайте, потому что у нас в два раза упало количество наших постоянных клиентов. Потому что сели дома, донашивают то что есть, мало покупают. Перспектива непонятная".
А вы представляете, какие цепочки это затрагивает, – тех, кто вовлечён в этот процесс? Поэтому сейчас это проблема номер один.
– То есть домохозяйства включили режим экономии? И идёт снижение покупательной способности?
– И первый, кто это чувствует – малый бизнес, потому что в нём много сферы услуг. Дальше начинают чувствовать уже наши все производители. Потому что покупатели, если, скажем, покупают молоко, то они уже выбирают подешевле. То есть уходят продукты высокого качества, премиум-класса. Люди приходят в кафе, заказывают совсем другой набор блюд и так далее. И это, конечно, такой маховик, который постепенно вымывает из малого предпринимательства деньги.
Предприниматели вынуждены работать на дешёвые сегменты
– Здесь, на форуме, я услышал такое мнение, возможно оно оценочное, что в России построена "экономика бедных". Вы с этим согласны или нет?
– Вообще это надо осмыслить поглубже. Но то, что предприниматели работают на самые дешёвые сегменты, на самую низкую покупательную способность – это факт.
У нас ввозится огромное количество ингредиентов, к примеру. В ТПП есть проект, в рамках которого мы поддерживаем и развиваем семейных предпринимателей. И есть замечательный производитель из Омска. Он делает прекрасный мармелад, но на пектине. И у него на 80% упала реализация. Почему? Потому что на соседнем прилавке лежит более дешёвый мармелад – искусственный, с синтетическими добавками.
Вот мы вроде бы все говорим о здоровом питании, следим за качеством продуктов. Но сейчас мармелад на пектине – это дорого. И поэтому наш предприниматель вынужден от натурального уходить в сторону. У него растёт реализация за границу, потому что там органическая продукция очень высоко ценится. А для продажи у нас в стране он вынужден применять искусственные добавки, чтобы сделать свою продукцию более дешёвой и хоть как-то её продавать.
И это происходит во многих сферах. Это связано с одеждой, потому что люди не могут себе покупать вещи из дорогих материалов, они выбирают то, что дешевле. Даже те, кто привозит одежду из-за границы, признаются, что им приходится рассматривать категорию товара "где дешевле".
Вот это, конечно, проблема. Потому что в таком режиме постоянной экономии ни бизнес не разовьёшь, ни уровень жизни не поднимешь. Это замкнутый круг.
– То есть это сейчас ключевая проблема 2021 года?
– Да, ключевая.
– Если послушать чиновников, складывается впечатление, что бизнес просто залили деньгами, оказали огромную помощь. Называются сотни миллиардов рублей, которые прощены, которые предоставлены в режиме разных льгот, отсрочек и так далее. Я хочу понять – это действительно так, бизнес это ощущает?
– Первое: впервые за новую историю бизнес получил хоть какие-то деньги, причём – очень приличные деньги. Да, помощь была оказана не всем. Конечно, не помогли производственной сфере, это колоссальная проблема, потому что у нас и так тяжело производить, многие аграрии остались без поддержки.
Но в целом поддержка была очень значимой, и это привело к тому, что занятость не упала, все сохранили персонал. Это принципиально важно как для государства, потому что не было всплеска безработицы, так и для бизнеса, потому что с кадрами беда.
– Но и роста доходов не было? Мы сохранили рабочие места и тот статус-кво по доходам, который был?
– Мы не сохранили доходы, потому что государство выплачивало бизнесу минимальные деньги на зарплату – 12 130 рублей, и предприниматели, когда не было работы или не было оборота, конечно, просто выплачивали работникам то, что получали от государства.
Кто-то перестраивался, кто-то за это время смог как-то переформатировать свой бизнес. Поэтому эта поддержка спасла тысячи компаний, которые ушли с рыка. Так что в этом отношении можно говорить, что – да, государство впервые реально оказало такую существенную помощь в поддержании занятости.
Не хватило прежде всего в части кредитов: одно дело, когда проводят реструктуризацию, когда тебе просто проценты начисляются, другое дело – списание, этого не было. То же самое и с налогами. Многие в бизнесе сейчас говорят: а дальше-то с чего платить? Вы же всё равно с нас будете требовать, и это логично. Одно дело, если у тебя восстановился бизнес, к примеру, если брать гостиничную сферу.
Малый бизнес – это значительная часть сферы услуг. И когда человек вынужден экономить, он ходит к парикмахеру не четыре раза, а один раз в полгода. Когда люди включают режим экономии – бизнес сразу это ощущает, доходы проходят мимо. Фото: Konstantin Kokoshkin/Globallookpress
В прошлом году колоссальный всплеск произошёл в Краснодарском крае. Как говорили сами предприниматели, у них никогда не было такой выручки. Они в шутку даже говорили: хоть бы эта пандемия не заканчивалась, и Турция вообще не открывалась. Краснодарский край взлетел: они и с долгами расплатились, и проценты все выплатили, у них там бум. И в этом году ожидается то же самое.
– Это как аграрии, да? Санкции, контрсанкции, и они выстояли.
– Да. Но при этом мы знаем регионы, которые потеряли всё, потому что туристы не приехали, не было бума, где полностью всё просело.
– Петербург – яркое тому подтверждение, какой провал он испытал в прошлом году.
– Да, верно. Поэтому очень неоднородна эта поддержка: кого-то спасла, кого-то, к сожалению, нет.
Самозанятость – неоднозначный тренд
– Вас не пугает, что количество новых компаний кратно сокращается?
– Меня гораздо больше настораживает, что у нас такими темпами растёт самозанятость. Для меня это неоднозначный тренд. Как человек, который всю жизнь в бизнесе, я вам могу сказать: сейчас активные меры стимулирования самозанятости предлагаются. Но что такое самозанятость? На мой взгляд, это когда человек от безысходности начинает чем-то заниматься и сам себя обеспечивает на минимальном уровне.
Мы проводили исследования, и я могу сказать, что около 70% самозанятых не хотят идти в предпринимательство, им надо на хлеб себе заработать. При этом есть немало предпринимателей, которые ушли в самозанятость, потому что это проще, нет никаких налогов и обязательств, их никто не проверяет и так далее. Но есть и тревожный тренд, когда люди из сферы услуг или бьюти-сферы уходят в самозанятость, уводят всех клиентов с собой, оказывают услуги... мы понимаем, на каком уровне.
И образуется большой разрыв: одних государство проверяет, спрашивает с них налоги, заставляет покупать лицензии, если говорить о салонах красоты, к примеру. А что с другими, которые ушли в самозанятость? Сколько платят – непонятно, их никто не проверяет, неизвестно, как они соблюдают безопасность клиентов.
И мы с вами получаем такую ситуацию: вид деятельности один, а условия ведения бизнеса разные. Одних проверяют тысячи проверяющих, как у них выстроено производство, а другие дома пекут пироги с неизвестно какой начинкой. Плюс у первых – кассовая дисциплина, кассовые аппараты, маркировка. А вторые – один чек пробил, а три оставил у себя, это никто никогда не проверит.
Получается, что государство своими руками создаёт совершенно неконкурентные условия для работы. Нужно либо всем разрешить так работать, либо сказать: есть сферы, где требования для всех общие.
– Мне это напоминает историю с внутренними офшорами. Есть основная часть страны, которая платит всё по полной программе, а тех, кто вывел свои капиталы, предлагается ещё и льготами одарить, как в Калининграде или Владивостоке. На мой взгляд, тоже странная ситуация.
– Вместо того чтобы стимулировать добросовестное предпринимательство и успешность, мы вдруг начинаем поддерживать сферы самозанятости, где люди оказывают непонятно какие услуги на неизвестно каких условиях. Этот дисбаланс мы ещё почувствуем.
Отсутствие кадров – главная наша проблема
– Понятно, что этот Петербургский форум – он, скорее, внутрироссийский, несмотря на присутствие иностранцев – есть даже большие павильоны крупных иностранных компаний и государств. Тем не менее, если сравнивать с тем же ПМЭФ-19, это такой, в хорошем понимании, наш междусобойчик, который даёт возможность нам осмыслить, что происходит внутри страны, какие существуют вызовы, какие проблемы и как их решить. Какие три ключевых момента, которые нам надо решить в России, если не в 2021 году, то в ближайшие два-три года, с точки зрения бизнеса и выхода на устойчивую траекторию роста экономики?
– Я бы назвала главной колоссальную проблему, которая сейчас давит любую сферу, – это отсутствие рабочих кадров. У нас некому работать. Тот уровень кадрового потенциала, который мы сейчас имеем, совершенно не соответствует запросам бизнеса. У нас подчас не выбирают, кого брать на работу. Бизнес у нас ждёт, чтобы хоть кто-то пришёл, кто начнёт работать.
Мы вроде бы задачи формулируем – инновационная экономика и так далее, а у нас банально некому работать. И бизнес уже это чувствует, озвучивает. Мы сейчас провели серьёзнейшее исследование по рабочим кадрам. Понимаете, у нас количество мест в высших учебных заведениях намного больше, чем количество выпускников. А кто придёт работать руками? У нас серьёзная проблема с квалификацией рабочих кадров. Предприниматели говорят: вы нам маркировку вводите, а у нас нет специалистов, которые могут оборудование для неё поставить, настроить и обслуживать.
– То есть проблему кадров вы ставите на первое место.
– Вторая ключевая проблема – нам надо заниматься развитием собственного производственного бизнеса. У нас более-менее выстроилась сфера услуг, сфера образования. У нас сейчас, благодаря усилиям государства, серьёзным субсидиям и преференциям, поднялся в целом агрокомплекс. Но что касается внутреннего производства – тут мы слишком зависимы.
Чтобы это развивалось, тоже нужны специальные субсидии, особые условия для инвестирования. Государство должно сформулировать, где, что и в каких количествах необходимо производить. Как бы мы ни говорили, что "рынок всё отрегулирует", производство – это не та сфера, где можно позволить себе купить 20 дорогостоящих станков, но они будут простаивать, а где-то вообще никакой техники нет. Это надо балансировать. Это как раз государственная задача.
– Это можно назвать стратегическим планированием. И все наши иностранные конкуренты этим занимаются.
– Совершенно верно. Этим занимается весь мир, а мы почему-то решили, что производство может как-то регулироваться изнутри. Не может.
И третья проблема – это повышение платёжеспособности. В экономику должны прийти деньги. Нищая, бедная экономика – она точно не даёт никаких шансов развития для сектора МСП. Это прозябание.
Вот это три базовых момента, которые должны обсуждаться, чтобы мы увидели попытку сформировать чёткую программу. Бизнес этого ждёт.
Свежие комментарии