Очередной налёт на Сочи в минувшие выходные не только сорвал отдых и добавил хлопот ПВО, но и обнажил простую реальность: четвёртый год СВО, а в гостиницах по-прежнему не знают, как реагировать на БПЛА. Более того, в Сети всплыли ролики с нарезкой онлайн-трансляций с камер, на которых видно, как работают наши комплексы ПВО.
Посты быстро удалили, но, как признаёт Влад Шлепченко, суть проблемы куда глубже, чем TikTok и подростки с телефонами. Военный обозреватель говорит про русских шпионов в Европе. Как оказывается, военную технику Запада мы глушим ещё на подходе. Но как это возможно?Я видел множество агрессивных комментариев в сторону молодёжи, мол, зачем снимают, выкладывают. Но это неумное раздражение - попытка выместить страх на ком-то попроще,
- объясняет он. По его словам, в первую очередь нужно говорить не о детях, а о видеокамерах наружного наблюдения, которые массово установлены в городах и работают бесконтрольно. Именно к ним был получен доступ в десятках стран.
По данным Шлепченко, "в Европе был большой скандал, когда выяснилось, что наши специалисты имеют доступ к десяти тысячам камер наблюдения". Причём дело касалось не только Украины - около восьми тысяч камер находились именно там, но остальные были в Польше, Чехии, Словакии, Словении и других странах. Этот доступ позволял отслеживать военные грузы буквально с момента прибытия на железнодорожную станцию - до складов и ангаров, где техника скрывалась.
Наши использовали эти камеры для отслеживания поставок на Украину. По этим данным сразу прилетало,
- говорит Шлепченко. То есть враг, полагающийся на камуфляж и логистику НАТО, оказывался видимым - через собственные цифровые окна.
Но почему, несмотря на очевидные угрозы, в России до сих пор не решена проблема с атаками БПЛА? Почему не внедрены в полной мере ни лазеры, ни ПВО, ни перехватчики? Здесь Шлепченко напоминает, что основное решение, принятое в первые месяцы СВО, заключалось в том, чтобы "не перегружать общество войной".
Четвёртый год войны, а мобилизация до сих пор не объявлена повторно. Это сознательный выбор - не истощать страну, не допустить социального взрыва,
- подчёркивает он. Примеры из истории говорят сами за себя: "Российская империя в 1917 году не пережила подобного перенапряжения. Во Франции были солдатские бунты. Германия рухнула после Первой мировой". Так что выбор в пользу сохранения внутренней стабильности оправдан, но у него есть обратная сторона.
Фронт живёт своей жизнью, а мирные города - своей. И именно в этой структуре противник находит уязвимости,
- говорит он.
Видеокамеры, беспечность граждан, отсутствие централизованной информационной гигиены - всё это позволяет врагу собирать данные, проверять эффективность ударов и корректировать цели.
Говоря о развитии средств противодействия БПЛА, Шлепченко напоминает, что Россия и сама в чём-то открыла ящик Пандоры. Массовые удары беспилотниками большой дальности в исполнении ВС РФ стали системным решением. До этого такой тактикой пользовались только хуситы - те самые, кто в 2020-м громил нефтяную инфраструктуру Саудовской Аравии. Поэтому к аналогичной угрозе со стороны врага страна не была готова. Тем не менее работа идёт.
Уже поступают в войска модернизированные "Панцири СДМ", специально для борьбы с дронами,
- уточняет Шлепченко. Их особенность - отказ от пушек, упор на ракеты малого радиуса и дешёвой конструкции.
Одна установка несёт до 48 ракет. Она способна сбить большой рой дронов - и дёшево, и массово,
- подчёркивает он.
Что касается лазеров - здесь дело упирается в технологическую отсталость.
У нас всё очень печально с микроэлектроникой. Поэтому создание собственных лазерных комплексов - процесс небыстрый.
Зато уже сейчас применяются китайские аналоги, например Silent Hunter, с которыми уже получен боевой опыт.
В целом Шлепченко подводит итог: ситуация сложная, но объяснимая. Современная война - это не только снаряды и окопы. Это логистика, киберпространство, контроль над цифровыми каналами.
Противник ищет бреши не только на фронте, но и в мирной жизни. А значит, и оборона должна быть тотальной,
- резюмирует он.
Свежие комментарии