"Схватил чемодан и посмотрел с ненавистью": как изменилась жизнь мигрантов после 22 марта

Соцсети наводнили истории о притеснении выходцев из Средней Азии. Пишут и с паспортом России, и с временной регистрацией. Тяжело внезапно стало всем. Тексты настолько слезливые, что закрадывается подозрение, а не строчат ли их копирайтеры диаспор или хуже того — иностранных спецслужб?

В сети появился "монолог таджички".

Женщина приехала в Россию семь лет назад и уже получила гражданство. Прибыли по классике, всем кишлаком:

— Папа с мамой, и я с двумя сёстрами. Многие так поступают. Бегут от нищеты. Папа и мама работают, мы, сёстры, получили образование в России и тоже работаем. Родили тут детей.

Родня мужа тоже из Таджикистана, но он сам родился здесь. За него вдвойне ей обидно. Буквально недавно остановили в метро и проверили документы.

— Муж был в костюме, в пальто. Светский человек без бороды, — подчеркивает раздосадованная супруга.

Наблюдательная женщина накидывает другие случаи изменившегося отношения к выходцам из Таджикистана:

— Курьеры оставляют заказы и сразу сбегают. Мне рассказывали, что их оскорбляют, скверноговорят в их адрес. Когда заказывают такси, если водитель — таджик по национальности, то заказ отменяют.

Друзья-мигранты из Средней Азии говорят, что им прямо "страшно" стало после 22 марта. В интернет выкладывают видео участившихся проверок иностранцев, и это психологически на них давит.

Кого-то не разобравшись, выгнали с работы, но через пять дней вернули. Извинились, попросили выйти обратно. На кого-то жалуются начальству, советуют выгнать, "потому что таджик".

— Сейчас из Таджикистана никто не спешит в Россию, а те, у кого были билеты на самолёт, массово сдали билеты. Знаю, что уже несколько тысяч мигрантов покинули Россию добровольно, а ещё столько же ежедневно депортируют власти страны по разным причинам, — показывает осведомленность уроженка Таджикистана.

В завершение она делает вывод о том, что прекрасно понимает — случилось большое горе, но нельзя "скатываться до неуважения к людям по признаку национальности".

Ничего не изменилось

Под постом читатели оставили сотни комментариев. Что примечательно, в бедственное положение иностранцев — бывших или нынешних, мало кто поверил. Это не они, таджики, а москвичи, по-прежнему ловят на себе хмурые взгляды исподлобья. Это они слышат возле турникетов в метро "шутки" про прибывшую электричку "Душанбе-Москва". А всё потому что приезжие так же ходят толпами, и не разобрать, в какой ты сейчас столице.

— У нас в спальных районах Москвы ничего не изменилось! Вчера выглянула в окно: идёт семейка — мать беременная и трое детей. Мать плывёт по-хозяйски, как у себя дома. Через пару минут опять кучка детей мигрантов пробегает с криком. Я отошла от окна, — пишет в комментариях москвичка.

— В Реутово не видно никаких изменений. У нас полгорода таджиков: гуляют, работают. Их дети ходят в школы, орут на всю улицу, — отмечает и мужчина.

И только одна женщина заметила признаки "оттока мигрантов".

— Только что шла из магазина и возле лифта нашего многоэтажного дома увидела таджика, который выезжал с кучей чемоданов. Он схватил один чемодан и посмотрел на меня с ненавистью. Я про себя перекрестилась, честное слово! — поделилась жительница крупного ЖК.

В миграционном центре в Сахарово каких-либо глобальных изменений в жизни таджиков не заметили. Их приходит много, и они мечтают здесь остаться. По информации телеграм-канала "Мигранты — всё как есть", там вовсю продолжается торговля языковыми сертификатами.

Как пишет подписчик ТГ-канала, приезжих любезно встречает соотечественник. Из посредника экзаменатор не строгий. Филологов и школьных учителей в этой цепочке нет.

Кто пишет о нелегкой судьбе таджиков?

Зато всё в порядке с русским языком у тех, кто сейчас массово пишет в соцсетях истории "изменившегося" положения таджиков. Как им страшно, как они хотят уехать и вроде бы даже уезжают.

Письмо, в котором излила душу женщина, прожившая в России много лет, тоже написано по-русски. Для достоверности, с досадными ошибками. Автор просит извинить — русский, всё же, неродной. И как бы это так мило, но почему-то приходит на ум Станиславский и знаменитое его "Не верю".

Эксперты Царьграда проанализировали все эти "плачи" по дружбе народов. И вот на какие мысли народное творчество наводит.

Истории все анонимные. Мы не знаем достоверно, писала ли их Зайнаб, у которой внезапно мужа с работы уволили или талантливый писатель, нанятый руководителем городской диаспоры. Чтобы поддержать имидж Таджикистана или показать, какие местные оказались бездушные. Может быть автор и другого рода, на зарплате спецслужб, вражеской разведки. Определенный имидж страны складывается в таких рассказах.

О том, что "высылают пачками", так ведь проверки миграционного законодательства были и раньше. Кто перед законом чист, того не высылают.

И самое интересное — читателей пытаются вывести на эмоции. Когда таких историй не одна и не две, задумываешься, под чью диктовку они написаны?

Они не хотят уезжать

Правда в "криках души таджиков" одна — они сильно не хотят уезжать. Но боятся, что ужесточат законы, усилят проверки, будут строже относиться к экзаменам по русскому языку и на право управлять автомобилем. А еще запретят приезжать женам, бабушкам, получать пособия, пенсии и много всего замечательного, чего в Душанбе не предвидится.

Поэтому дают сигнал русским — остановитесь! Оставьте всё, как есть, у нас семьи и их надо кормить.

Они не зря беспокоятся. Всё активнее звучат инициативы за то, чтобы жены и семеро детей иностранного специалиста оставались дома.

— Приезд мигрантов должен быть только целевой — под конкретного работодателя, на конкретный срок. Никаких семей не должно приезжать. Пребывание должно быть подконтрольно, — заявил член Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Кирилл Кабанов в интервью NEWS.ru.

Иначе экономика России эффекта от работы иностранного специалиста не почувствует. Ее просто "съест" выплата, которую получит его жена и дети, их лечение и обучение. Предложения по поводу таких иждивенцев, по словам Кабанова, уже проработаны. В ближайшее время их обсудят на законодательном уровне.