В 2024 году в России был зафиксирован новый виток коррупции, отмечают эксперты, притом коррупции высокопоставленной, коррупции "в погонах" и от того, наиболее дерзкой и наглой. Разночтения в докладах официальных ведомств постулируют – бюджет не досчитался около 400 конфискованных. Так куда пропали изъятые у воров средства?
Доходы коррупционера – вещь скрытая от общественности даже в том случае, когда преступник задержан, арестован и получил срок. После того, как вскрывается факт коррупции и воровства, после чего преступник идёт под суд, где его ждёт не только уголовное наказание, но и конфискация того, что он украл в доход государства.
Однако ясности для общественности это не прибавляет. Мало кто знает и понимает, какие именно процедуры реализует судебная система в данном случае и какие меры воздействия применяются против вора – как украденное обращается в доход государства. За 2024 год у различных ведомств в докладах появились совершенно разные цифры. Согласно расследованию "Первого русского", разночтения были найдены в отчётах Генпрокуратуры, Росимущества и Счётной палаты.
В марте 2025 года под председательством президента России прошло расширенное заседание Генпрокуратуры, во время которого глава ведомства Игорь Краснов объявил основные контрольные цифры по объёмам конфискованного за год имущества и активов коррупционеров — чуть более 500 млрд рублей. Однако авторы расследования подметили:
Полагать, что эти средства пошли прямиком в бюджет России, не стоит. 18 марта Счётная палата России опубликовала оперативный доклад об исполнении федерального бюджета за 2024 год. Из него следует не только то, что за год бюджет получил 283,5 млрд так называемых неучтённых доходов (а доходы от конфискации имущества коррупционеров попадают именно в эту категорию), но и то, что в бюджет поступило лишь 114,4 млрд средств коррупционеров.
Депутат Госдумы Сергей Обухов заявил, что по запросу получил справки от Минфина и Росимущества, из чего следует, что министерство сообщило о поступлении в бюджет 122,4 млрд рублей от реализации конфискованного у коррупционеров имущества. А вот данные Счётной палаты и Росимущества указывают цифру в 114,4 млрд рублей. Притом в Социальный фонд, куда, согласно поправкам в закон, и должны поступать подобные средства ушло всего 1,8 млрд.
При этом ранее глава Росимущества Вадим Яковенко ещё 19 марта отметил, что его ведомство за год передало в бюджет 473 млрд рублей, из которых 307 млрд — это дивиденды госкомпаний (разница в 166 млрд также недотягивает до озвученных Генпрокуратурой 504 млрд), хотя Яковенко при этом заявил о 132 млрд рублей, зачисленных в казну от приватизации имущества, в том числе, как вероятно имелось в виду, и коррупционного.
Цифры выходят у всех разные, хоть озвучены примерно в одно время. При этом стоит напомнить, что согласно поправкам в Бюджетный кодекс, принятым Госдумой ещё в июле, перечислять в бюджет конфискованные у коррупционеров средства необходимо в полном объёме:
И что же получается? Если Генпрокуратура говорит об изъятии 504 млрд коррупционных активов и имущества, то по закону они (или средства от их реализации) должны быть в полной мере перечислены в бюджет. Однако этого не произошло: туда попало то ли 114,4 млрд рублей, то ли и того меньше. Словом, в неизвестном месте оказались порядка 390 млрд рублей или даже больше, и о них ни один орган ничего не сообщает.
Свежие комментарии