Обозреватель Царьграда честно отсидел в мягком тассовском кресле больше часа, пытаясь понять, что изменится в деятельности Совета. Но в итоге стал свидетелем неуверенности правозащитников в правильности своих действий, в нечеткости формулировок и отсутствии стратегии единых действий СПЧ.
В ведущем информагентстве СПЧ представляли председатель Совета Михаил Федотов, журналист Николай Сванидзе, глава комитета против пыток Игорь Каляпин, известный общественный деятель Александр Осмолов и политолог Екатерина Шульман.
Относительно новым лицом нового СПЧ в данном списке была лишь Шульман. Осмолов тоже вошел в состав впервые, но он является давним участником правозащитного движения России.
Журналист Николай Сванидзе. Фото: Николай Галкин/ТАСС
Собравшиеся предприняли попытку рассказать о том, какой итог можно подвести под важной для правозащитников встречей с Путиным. Все-таки не каждый раз глава государства проводит пять часов с кем-либо. А с СПЧ провел!
Еще накануне вечером появились сообщения от анонимных источников, что, вопреки ожиданиям, каких-то серьезных изменений и прорывов в деятельности совета, скорее всего, не будет. Кроме того, они предположили, что и обещанной некоторыми деятелями СПЧ либерализации Совета тоже не ожидается. Несмотря на то, что в новом составе появились 16 новых и достаточно медийно раскрученных персонажей, включая Осмолова и Шульман, пока что просвета, который позволит осуществить прорыв, не проглядывается.
Впрочем, «позитивисты» полагали, что новый состав СПЧ еще не определился с профилем деятельности, не выработал идеологию и не создал соответствующие подразделения, в которых его представители будут работать, исходя из своей специализации.
А уже сегодня в пресс-центре ТАСС эта неготовность стала заметна невооруженным взглядом. Создалось впечатление, что члены Совета во главе с председателем даже не обозначили ключевые реперные точки своей новой идеологии. А для чего тогда было выходить на медийную площадку такого уровня?
О чем правозащитники говорили с Путиным?
Мероприятие началось с небольшого вступительного слова Федотова, главным в котором был рассказ о том, как президенту донесли мысль о проведении амнистии заключенных к очередной годовщине Конституции. За это председателя СПЧ раскритиковали еще вчера – какой смысл ставить во главу выступления тему, которая входит в компетенцию президента страны и Госдумы, которая и утверждает постановления об амнистии практически ко всем большим датам в стране и без помощи правозащитников.
Председатель Совета при президенте РФ Михаил Федотов. Фото: Николай Галкин/ТАСС
Выступление руководителя организации продолжилось его вялой перебранкой со Сванидзе. Оба маститых правозащитника поспорили о том, как именно воспринял Путин представленные ему доклады. По мнению Сванидзе, Путину важнее было услышать правозащитников, их «хотелки», а что будет дальше, «как отреагирует - посмотрим». Федотов полагал, что если и услышал президент, то не всех – из 19 записавшихся дали доложить только девяти. «Тоже немало», - воскликнул Николай Сванидзе.
Однако из этого диалога так и не стало точно понятно, о чем были доклады, да и вообще, зачем они нужны, если требуются действия, которые должны в корне, согласно ожиданиям экспертов, изменить статус СПЧ. Ведь Совет президента по правам человека не раз обвиняли в том, что каких-то значимых достижений за последние годы, кроме открытия памятника жертвам политических репрессий, и не было.
Федотов и Сванидзе продолжили друг друга поправлять и перебивать. Следующий выступающий, Игорь Каляпин, известный защитой «запытанных до смерти» геев в Чеченской Республике, не совсем внятно рассказал о попытке донести до Путина суть реформы Следственного комитета в части предотвращения «системы пыток», за которую, по его мнению, ответственность несет в первую очередь СК.
Существуют две зоны пыток - либо в полиции, либо в самой системе исполнения наказаний (ФСИН). Я пытался вчера прояснить, что пытки применяются из-за безнаказанности этих двух ведомств, а ответственность должна лежать на СК. По реакции президента я понял, что в моем докладе слишком много намешано тем, и что мне не удалось донести свой месседж до президента. Какие-то вещи были просто неверно поняты,
- пояснил Каляпин, но кажется, в зале его тоже не поняли. Он, впрочем, пояснил, что его вообще не сразу понимают, и почему-то особенно в этом отличаются журналисты.
Александр Асмолов оживил пресс-конференцию, затронув свою профильную тему – образование. Он сказал, что Владимир Путин согласился с его мнением, что в России не должно быть единого учебника и унификации образования. Что опорой образования должно стать не государство, а «независимое экспертное сообщество» в лице Академии наук, бизнеса, высшей школы и профессионального сообщества учителей.
Не забыли про Сенцова
Однако общее впечатление от выступления нового члена СПЧ сложилось поверхностное.
Политолог Екатерина Шульман затронула тему декриминализации 282 статьи УК РФ, ранее называвшейся «русской», по которой в последнее время все больше и больше привлекали радикальных либералов. Она говорила о том, что до Путина донесли озабоченность по поводу законодательства о митингах в сторону его смягчения, реформе ФСИН (без подробностей, в чем ее суть), законодательства о противодействии пыткам.
Неожиданно прозвучала информация, что в «закрытой» для СМИ части вчерашней встречи президента и правозащитников еще один новый член СПЧ, режиссер Александр Сокуров вновь поставил перед властью вопрос об освобождении или обмене украинского террориста Олега Сенцова, отбывающего 20-летний срок в России.
Фото: www.globallookpress.com
Вот уж и правда, вся страна только и ждет от нового состава Совета по правам человека, когда же там, наконец, решится судьба «режиссера» Сенцова. Как будто каждый житель России только и ждет освобождения «героя»…
Вслед за Сенцовым журналисты из зала стали интересоваться судьбой отмененных концертов рэп-исполнителей, а также будущим еще одного режиссера, обвиняемого в хищениях государственных средств, Кирилла Серебренникова.
По рэперам ответила Екатерина Шульман: с молодежью надо работать не путем давления, а диалога, но если управления внутренних дел и органы ФСБ на местах не понимают, что «перестарались» с делом отмены концертов, «то никакой СПЧ им не указ». А в чем же тогда роль СПЧ?
Тему с Серебренниковым плавно свел на нет уже Николай Сванидзе – хорошо, что не стали говорить на встрече с Путиным об этом деле, ибо в прошлый раз (теперь уже бывший член СПЧ) Станислав Кучер только обострил ситуацию неправильно расставленными приоритетами в этом вопросе. «При чем здесь творчество – там деньги украли», - процитировал уже Федотов Путина.
«Есть ли диалог по межнациональным вопросам между обществом и правозащитниками?» - задали вопрос из зала председателю. «По-моему, да», - не совсем уверенно ответил Федотов.
И в этот момент пресс-конференцию прервала сирена учебной пожарной тревоги. Нечасто такое происходит в ТАСС.
Столь неожиданное окончание мероприятия, от которого кто-то ожидал конкретных планов и шагов по превращению СПЧ из «свистка по выбросу пара» в эффективно работающий инструмент правозащиты для всех, поставило точку в конкретном медийном действии. Но оставило вопросы – к чему были осуществлены столь масштабные шаги по ротации Совета?
Безусловно, времени на перестройку СПЧ у нового состава еще много. Но неподготовленность участников пресс-конференции по итогам важнейших для них переговоров ни с кем-нибудь, а с первым лицом государства очевидно бросалась в глаза.
Свежие комментарии