В Ростове-на-Дону суд, апеллируя к нормам Гаагской конвенции, отклонил ходатайство жительницы Крыма о возвращении сына из Нидерландов. Представители правосудия постановили, что несовершеннолетний мальчик должен проживать с отцом - эмигрантом из Латвии в Европе, а не с матерью, игнорируя тот факт, что экс-супруг крымчанки, по её словам, не совсем адекватен, а их семилетний сын до ужаса его боится.
В интернет-пространстве и социальных сетях принято создавать идеализированный образ мужа-европейца, изображая его этаким истым джентльменом. Ему обычно противопоставляется "русский Иван", не расстающийся с бутылкой. Последний якобы любит махать кулаками и не уважает жену, в то время как условный Джон - воплощение воспитанности и аристократизма. В реальной жизни всё зачастую обстоит с точностью до наоборот.
Яркой иллюстрацией к сказанному является ситуация с крымчанкой Виолеттой. Некоторый период она счастливо проживала с супругом-латышом в Нидерландах. В 2018 году у пары родился мальчик. Затем, как рассказывает Виолетта, её муж "немножечко сошёл с ума". Мужчина начал систематически следить за ней, устраивать скандалы и даже замахиваться на жену. Не дожидаясь, когда дело дойдёт до прямого рукоприкладства, Виолетта приняла решение разорвать отношения и вернуться на родину.
В апреле 2025 года она забрала сына и вывезла его к себе в Крым. Однако латыш инициировал судебное разбирательство, заявив, что бывшая жена незаконно удерживает их ребёнка. Виолетта объяснила, что не препятствует общению отца и сына, однако мальчик панически его боится, что, впрочем, неудивительно, принимая во внимание недавнее агрессивное поведение иностранца.
Иск гражданина Латвии против крымчанки был передан в суд Ростова-на-Дону, который встал на сторону... иностранца. Служители Фемиды заявили Виолетте, что её ребёнок обязан жить в Нидерландах. Отсутствие у мальчика соответствующего гражданства и незнание голландского языка их нисколько не смутило. Как и заключение психолого-педагогической экспертизы, в котором говорилось, что переезд в Нидерланды и разлука с матерью способны нанести семилетнему ребёнку серьёзную психологическую травму.
Все приведённые доводы ростовский суд счёл несущественными. Ссылаясь на Гаагскую конвенцию, он отказал крымчанке. 17 октября женщина совместно с адвокатом подала апелляционную жалобу, но и она не была удовлетворена. Сейчас Виолетта пребывает в постоянном страхе, боится, что у неё в любой момент могут отнять ребёнка. И её опасения имеют под собой почву. Поскольку зарубежное правосудие зачастую цинично воспринимает русских женщин как суррогатных матерей. Прискорбно, что ростовские судьи по какой-то причине пытаются копировать подобную практику.
Остаётся только надеяться, что Виолетте удастся отстоять право своего ребёнка на счастливое детство. Поскольку его будущее в Нидерландах непредсказуемо - правозащитники регулярно сталкиваются с такими ужасающими историями из жизни детей, рождённых в межнациональных семьях, что волосы дыбом встают.
Несколько лет назад правозащитницу Еву Меркачёву потрясло душераздирающее послание от жительницы Набережных Челнов Ирины. К письму прилагались фотографии и видеозаписи с симпатичным малышом, на теле которого были отчётливо видны следы жестокого обращения. Окажись ребёнок в России, его немедленно стали бы спасать, однако дело происходило в Новой Каледонии, куда дотянуться не так просто.
История Ирины тоже начиналась как сказка. Через брачное агентство она познакомилась с французом Пьером, они стали активно переписываться. Через некоторое время мужчина пригласил девушку в Новую Каледонию и там, на французской территории, сделал ей предложение.
Идиллия начала рушиться после появления на свет сына. Француз стал поднимать руку и на супругу, и на ребёнка, а местная жандармерия отказывалась что-либо предпринимать. На Ирину они смотрели как на пустое место.
"Отношение вообще такое было: мол, кто ты тут такая? Раз приехала, терпи и не жалуйся", - объяснила своё положение Ирина.
Ситуация ухудшилась, когда мальчик немного подрос. Со временем женщина стала замечать в его поведении странности, а на теле и одежде - следы, которые наводили лишь на одну пугающую догадку: Пьер совершал в отношении ребёнка нечто ужасное. Ирине удалось доказать факт насилия, однако это привело к парадоксальным последствиям: мальчика изъяли и передали в опекунскую семью. При этом Пьеру по-прежнему разрешают видеться с сыном и даже забирать его на выходные с ночёвкой.
Ирина полагает, что корень проблемы - в двоюродном брате её экс-супруга, который занимает кресло депутата парламента. Женщина с горечью констатировала, что если за человека во Франции поручился его высокопоставленный родственник, то вся судебная система автоматически принимает его сторону.
Увы, грустная реальность такова: зарубежная судебная машина воспринимает русских женщин как суррогатных матерей. Европейские судьи отнимают у них детей без лишних раздумий.
Наши официальные лица крайне редко вмешиваются в подобные ситуации, и женщинам приходится самостоятельно решать свои проблемы. А порой такое вмешательство оказывается безрезультатным. Особенно это касается случаев, когда ребёнок находится за границей. Местное законодательство встаёт на сторону отца, каким бы он ни был. И единственное, что остаётся русской матери, - это находиться поблизости в тщетной надежде хоть как-то защитить своего ребёнка.
Потому что детей от интернациональных браков, скорее всего, оставят с отцами - даже если они деспоты или педофилы. Но только не с русской матерью.
Свежие комментарии