В сентябре на пике девальвации текущего года 63% российских предприятий нуждались в укреплении рубля для снижения себестоимости продукции. Около 54% предприятий испытывали потребность в сильном рубле для оживления инвестиционной активности. Об этом говорят итоги регулярных опросов руководителей промышленных предприятий страны.
С одной стороны, сейчас не самый сложный период для промышленности. Хуже было, например, в начале 2016 года: тогда в укреплении национальной валюты для снижения издержек нуждались 78% отечественных производителей, а для наращивания инвестиций – 73%.
С другой стороны, ситуация по этим двум направлениям ухудшается. Инвестиционные планы промышленности в сентябре стали менее масштабными. Предприятия не готовы начинать очередной инвестиционный цикл.
Из мониторинга Института экономической политики:
В начале третьего квартала российская промышленность, согласно ее собственным оценкам, столкнулась с самым существенным для последнего времени снижением спроса (объемами продаж удовлетворены не более 60% предприятий). Очистка от сезонности показала достижение многолетнего минимума. Прогнозы спроса не сулят скорого оживления продаж, скорее, наоборот. С апреля 2018-го они стабильно находятся на уровне худших значений с середины 2016-го.
Девальвация – не такое большое благо для отечественной промышленности, как ранее пытались убедить общественность чиновники. Например, весной 2015 года теперь уже бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев уверял, что «тот гандикап, который получили российские производители за счет снижения издержек, пересчитанных в валюту, будет действовать до 2018 года». На практике же получилось, что девальвация есть, а устойчивого экономического роста - нет. Однако правительственные чиновники продолжали упорствовать.
«Все отрасли по-разному воспринимают ситуацию в части курса, - заявил глава Минпромторга России Денис Мантуров. - Для экспортеров это очень выгодно: чем дешевле рубль, тем больше прибыль. Для тех компаний, кто закупает, в частности автопром, автоэлектронику, нужно больше локализовывать».
Министр Мантуров назвал комфортный, по его мнению, курс рубля для российских производителей – от 62 до 68 руб. за доллар. Но далеко не все промпроизводители с этим согласны. Чем больше компания имеет доходов и активов в валюте, тем больше она выигрывает от девальвации. И наоборот, чем больше доля импорта в обязательствах, издержках и прочих расходах компании – тем для нее девальвации болезненнее.
«Главными бенефициарами ослабления рубля выступают экспортеры, расходы на производство у которых в рублях, а выручка в значительной части валютная, - объяснил "Царьграду" замдиректора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв. - Но и здесь не все так просто. Так как внутренние цены на продукцию сырьевых компаний формируются в зависимости от внешних, то при увеличении внешних цен и ослаблении рубля происходит рост внутренних цен на моторное топливо, металлы, удобрения и т.д. В этом случае у государства возникает желание искусственно сдерживать такой рост цен административными мерами».
Фото: www.globallookpress.com
Также слабый рубль негативно влияет на долговую нагрузку отечественных предприятий. В большинстве отраслей валютные обязательства превышают валютные активы, и ослабление рубля приводит к существенным чистым потерям от отрицательной курсовой переоценки.
Наблюдатели отмечают, что устойчивый рост экономики невозможен без наращивания импорта оборудования. Соответственно, избыточно слабый курс будет создавать проблемы на пути модернизации экономики. Девальвация препятствует модернизации производств, кроме экспортно-сырьевых, у которых значительна валютная составляющая в выручке. Зато финансовым властям слабый рубль помогает наполнять бюджет и резервы за счет курсовой разницы при конвертации сырьевых доходов в рубли.
Почему девальвация есть, а устойчивого экономического роста нет, мы узнали у главного экономиста «Эксперт РА» Антона Табаха.
Антон Табах. Я бы не сводил то, что происходит, к валютному курсу. Во-первых, все плоды снимает федеральный бюджет в первую очередь, а региональные – во вторую. Как в сказке про вершки и корешки. В данном случае самое лучшее снимает бюджет. Даже экспортеры получают весьма умеренную выгоду. Плюс к этому есть объективное давление на потребительский спрос. Четвертый год спрос растет только за счет кредитного плеча.
В результате получается, что единственный драйвер — это экспорт, а для него, естественно, девальвация хороша, но все деньги оказываются преимущественно в казне. Ни у бизнеса, ни у населения особых возможностей ни тратить, ни инвестировать нет, и дальше получается, как в советских карикатурах про капитализм, когда товаров полно, возможности есть, а ресурсы крайне ограничены.
Юрий Пронько. Что может изменить ситуацию?
А.Т. Помимо каких-то чудесных версий, может изменить менее жесткая денежно-кредитная политика. Опять же мы не говорим про включение печатного станка и выдачу кредитов под полпроцента.
Ю.П. Финансовые игроки получают разные ресурсы. Это называется оздоровление финансового сектора.
Антон Табах. Фото: Телеканал "Царьград"
А.Т. Банковский сектор — это отдельная история. И опять же правильное слово «игроки». При инфляции с 2,5 идет к 3,5, но при этом ставка идет от 7,25 к 8 и выше. Поэтому здесь некоторое смягчение денежно-кредитной политики. Во-вторых, может, пора перестать перекармливать сытого человека? У нас бюджет, видимо, это последствия 1998 года, когда каждую крошку пытаются сначала «захомячить», а потом уже, может, когда-нибудь мы ее проинвестируем.
Оставьте деньги населению на траты, а бизнесу на инвестиции. Потому что у нас экономика в прошлом году выросла чуть больше, чем на 1,5%, сборы налогов - двузначными числами. В этом году прирост собираемости налогов почти 30%, экономика, по нашему вполне оптимистичному прогнозу, 1,7%. В лучшем случае.
Ю.П. То есть ничего хорошего, замкнутый круг. При этом золотовалютные резервы близки к астрономической сумме в $500 млрд.
А.Т. Она не такая астрономическая. В начале 2008 года было побольше. Но их (почти 200 млрд) потом спалили во время контролируемой девальвации. У нас же базовый принцип - через тернии к звездам. Если послушать официальные заявления (что из ЦБ, что из Минфина), жесткая денежно-кредитная политика в сочетании с жесткой бюджетной политикой и накоплением резервов — это замечательно, потому что потом при низкой инфляции и стабильном бюджете все цветет. Проблема в том, что если активно доить, мало кормить и еще держать в смирительной рубашке, могут быть самые негативные последствия.
Ю.П. Но если посмотреть, бочка в рублях, я имею в виду нефть, приближается к 6 тысячам. Это прецедент. Такого не было никогда.
А.Т. Прецедент, такого не было.
Фото: www.globallookpress.com
Ю.П. Такого слабого рубля не было тоже никогда. По всем расчетам 41 рубль сейчас должны давать за американца.
А.Т. Да. Представим себе, как будет выгодно для импорта то, что происходит. Если бы курс был сейчас 40 при нынешнем соотношении цен и всем остальном. Может, это воспринимается как возврат в золотые нулевые, но есть стойкое ощущение, что даже с антисанкциями все равно это был бы тяжелейший удар по отечественному производителю.
Поэтому слабый рубль, с одной стороны, это как бы сложности в модернизации, а с другой стороны, это сохранение большого количества неэффективных рабочих мест. Вопрос в том, кто за это платит и как соблюдать баланс, но во всем нужна мера.
Девальвация — это очень хороший способ покрывать грехи и проблемы. То есть девальвируем, дальше, соответственно, обязательства уменьшатся, казна наполнится, все замечательно, мы к этому привыкли. Потом, правда, послевкусие.
Ю.П. Казна наполняется, денег полно, а народ нищает! Даже глава Счетной палаты Алексей Кудрин, комментируя проект федерального бюджета на заседании в Совете Федерации, возмутился:
Такую бедность, как у нас в стране, иметь позорно при таком уровне доходов ВВП на душу и доходов на душу.
Надо отметить, что главный финансовый документ страны будет со знаком плюс, то есть, профицитным. Так, например, доходы в 2019 г. прогнозируются на уровне без малого 20 трлн рублей, а расходы, как ожидается, составят 18 трлн 370 млрд рублей. Таким образом, профицит станет рекордным – около 2 трлн рублей, или 1,8% ВВП.
Графика: Телеканал "Царьград"
Подобная раскладка и по другим годам. Однако ключевое отличие этого бюджетного цикла – долгосрочное планирование, заявил первый вице-премьер, министр финансов Антон Силуанов:
Мы сейчас планируем бюджет не на три года, а на шестилетний период. У нас трехлетний период бюджетного планирования, а так в правительстве есть планы на реализацию бюджетной политики на шесть лет. Цели на шесть лет, нацпроекты на шесть лет и бюджет у нас составлен на шестилетний период.
В целях на ближайшую шестилетку запланировано увеличение расходов. Правда, лишь на содержание шестимиллионного госаппарата чиновников, численность которого увеличилась вдвое за последние 10 лет. Все остальные статьи – минус. Ножницы правительства пройдутся по нацобороне, космическим программам, топливно-энергетическому комплексу. Без изменений, несмотря на профицит, останутся траты на образование и здравоохранение.
Отсутствие структурных изменений в расходах ведет к усугублению ситуации с бедностью населения. Только по официальным данным федерального правительства, сегодня за чертой нищеты живут 20 миллионов человек, то есть 14% всего населения страны.
Население доходы бюджета попросту не видит. На это во время заседания указала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Все деньги в рамках бюджетного правила направляются в т.н. «подушку безопасности», которая набивается иностранной валютой. В первую очередь, долларами США.
Председатель верхней палаты парламента уверена, цену нефтяного отсечения необходимо поднять, чтобы сверхдоходы шли в экономику, а не оседали на счетах в иностранных банках:
Мы согласны, что обеспечение макроэкономической стабильности, формирование "подушки безопасности", снижение зависимости бюджета от нефти - это, безусловно, важнейшие задачи. Но, учитывая стоящие перед страной амбициозные цели, еще важнее стимулировать экономический рост, используя государственные инвестиции. Думаю, нам придется вернуться к бюджетному правилу, повысив базовую цену на нефть, что обеспечит инвестиционный потенциал нашего бюджета и в конечном счете скажется на ускорении темпов роста валового внутреннего продукта.
Господин Силуанов сделал вид, что предложение не услышал. В проектировках бюджета на ближайшую трёхлетку уже предусмотрены покупки иностранной валюты на сумму 8 трлн рублей. Не переписывать же. Тем более, на то, чтобы принять главный финансовый документ страны, остаётся все меньше времени. Как ожидается, для окончательной визы в Совфед он поступит через полтора месяца.
Юрий Пронько. Действительно позорная ситуация, как говорит господин Кудрин, с текущим уровнем доходом на душу населения, то, что мы наблюдаем и чем реально располагаем. Более того, эти манипуляции с реальными зарплатами и реальными располагаемыми доходами. Здесь где расшивка?
Антон Табах. Здесь расшивка — борьба с неравенством. Причем не только силами государства, потому что государство у нас может далеко не все. А неравенство между регионами, но разумное, то есть помогать расти там, где уже растет, а не пытаться строить воздушные замки.
Фото: www.globallookpress.com
Второе. Все-таки регионы сейчас в лучшем положении, чем 2 или 3 года назад, потому что большая волна подняла все бюджеты. Но там концепция, что все нужно централизовать, а потом мудрые люди на улице Ильинка все распределят.
Ю.П. Вы считаете, послабление произошло в межбюджетном процессе?
А.Т. Не произошло послабление, просто деньги достались всем. Кто был богат, например, Москва, получили очень много, федеральный бюджет получил больше всех, но если мы посмотрим на динамику, больше стало регионов-доноров, больше стало профицитных регионов, у многих сокращается долг, кому-то рефинансировали опять же из федерального бюджета. То есть та катастрофа, которая была в 2015-2016 гг., сменилась умеренным позитивом. Удавку немножко отпустило. Вопрос в том, что это не очень надолго.
Самое главное - нужно создавать неискусственные рабочие места, а производительные. Для этого не всегда помогают госинвестиции. Если мы посмотрим на те регионы, которые развиваются и где хорошо с ростом, то там, скорее, совместная деятельность и государства, там работают с человеческим капиталом.
Ю.П. Власть, по вашему мнению, озабочена ростом реально располагаемых доходов?
А.Т. Сформулирую так. Наше федеральное правительство, естественно, хотело бы, чтобы люди были более сыты, во-первых, потому что более сытые - более спокойные. Во-вторых, с них можно потом больше денег снять в виде налогов и всего остального. С другой стороны, эта задача сложная с негарантированным результатом. Разная в разных регионах. Еще и недовольные останутся. Потому что люди плохое помнят долго, а хорошее - нет.
Ю.П. Между тем, правительство создает рабочую группу для борьбы с оттоком капитала из страны. Одновременно с этим резко ослабляет валютный контроль, разрешая экспортерам не возвращать в страну валютную выручку. Эксперты удивлены столь очевидным нарушением лучших международных практик, тем более, что выборочные привилегии для отдельных компаний могут привести к новым коррупционным схемам и даже к разблансировке экономики. Ваш комментарий, Антон.
А.Т. Отток капитала оттоку капитала рознь. У нас в 2014-15 гг. отток капитала был чудовищен, но при этом была сокращена долговая нагрузка. С одной стороны, честно выполнили обязательства в экономике, стало меньше денег. С другой, меньше стало дубинки у иностранных кредиторов против российских компаний и банков. Поэтому отток капитала вещь такая. Так же как и приток.
Приток спекулятивных денег на рынок ОФЗ, наверное, хорошо для Министерства финансов локально, но плохо для экономики в целом. Например, локализация производств либо приход сюда финских или немецких сельхозпроизводителей прекрасно. Это очень хороший приток капитала. Поэтому тут вопрос, с чем борются. Может статься, что это не более чем постановка галочки в каком-нибудь плане.
Ю.П. Дедолларизация — нынче модное слово, из всех утюгов вещают об этом — это всерьез?
Фото: Who is Danny/shutterstock.com
А.Т. У нас вообще страна чудес в этом плане. Если мы говорим про дедолларизацию всерьез, что это значит. Всерьез резко сокращать долю долларов в золотовалютных резервах и в Фонде национального благосостояния? Это не слишком удачная идея просто из-за структуры нашего экспорта и нашей экономики. Потому что это должно отражать. Можно, конечно, как при Фиделе Кастро, когда доллары принимали с дисконтом, а евро без дисконта, но это уже какие-то игрища. Это первый вопрос.
Что касается снижения роли доллара и опоры на него в международной торговле, этот процесс, который происходит, он постепенный, медленный. Можно рассказывать: дедолларизация идет, но, извините, и Атлантический океан сходится. Через несколько миллионов лет, согласно предсказаниям геологов, Америка и Европа сойдутся, видимо, к тому времени доллар и евро сольются тоже. Если к тому времени все будет, как надо. На бытовом уровне объективно валютных депозитов, например, постепенно до последних обвалов становилось все меньше.
Поэтому я бы сказал, что глобальная дедолларизация потихоньку происходит, технологии этому помогают, а главное - действия самого американского правительства этому способствуют. Потому что доллар перестает быть наиболее удобным средством платежей.
Свежие комментарии