Названа главная угроза: Чиновники делают всё, чтобы Россия проиграла

Я вчера был в отделении одной арабской телекомпании. Там корреспондента вызвали домой, надо улететь. Он обзвонил все кассы – и билетов нет. Никуда. Поэтому я не знаю, как люди успели за один день купить билеты, чтобы улететь в Турцию, в Дубай, в Монголию.

В общем, я думаю, что это, скорее, фейки. Да, конечно, у нас люди могут летать по всему свету, у них есть деньги.

Они заранее купили билеты, и они летят в Турцию там, например, или в Дубай отдыхать. Но это совсем не те люди, которые бегут от войны и от мобилизации.

А с мобилизацией у нас всё нормально. У нас люди патриотичные, они идут. И даже до объявления частичной мобилизации в Чечне были сформированы несколько добровольческих батальонов, и на Урале, и в Башкирии было такое. Хотя Башкирия и Урал – это почти одно и то же. Да, и в Забайкалье, и на Дальнем Востоке. И даже в Москве без особого шума было сформировано три добровольческих батальона – только благодаря Собянину, и то в связи с частичной мобилизацией, мы об этом узнали. Поэтому да, у нас люди готовы защищать интересы нашего государства, не щадя своей жизни и живота своего, как в народе говорили.

Конечно, есть фактор уклонистов. Я вчера случайно оказался на Арбате и увидел забавную картинку, когда школьники, подростки, лет по 15, по 16, со своими подружками дружно скандировали "Нет войне!", набрасывались на омоновцев, на Росгвардию. И когда кого-то из них – ну если просто вешался на шею человек – скручивали, отправляли в автобус, все дружно плясали, аплодировали. Для навальнят – красивое слово, звонкое – это игра такая. Потом они прошли по Арбату – с песнями, с танцами и с криками.

Их было человек 100, 150 – я, правда, не стоял, всех не пересчитывал, у меня там была деловая встреча. Да, всё это было. Мы и по телевизору видим, что в акциях участвуют люди, которые как раз под эту мобилизацию и не подпадают.

А тот факт, что эти акции вообще есть, что есть слухи про массовое бегство, говорит о том, что мы по-прежнему проигрываем информационную войну. Причина этого состоит в том, что странные люди у нас сидят в руководящих органах страны. Они просто боятся ответственности, они боятся что-то сказать, пока первое лицо не дало указание. Вот первое лицо даст указание – они что-то будут мямлить из себя. Но, опять же, не будут говорить искренне, от сердца и от души. Потому что боятся сказать лишнее слово.

Боязнь чиновника за своё мягкое место в кресле – это беда нашей страны, с советских времен. Я журналист, я часто в прошлые времена брал интервью у первых лиц каких-нибудь корпораций, крупных чиновников. Сделаешь материал, потом его надо заверить – мало ли что я не расслышал, мало ли чего не понял. И начальник говорит: "Ну ты моему заму дай, пусть он почитает". И этот зам начинает изгаляться над этим текстом, править его, переписывать. Я говорю: "Вы что, не доверяете своему начальнику?" Он отвечает: "Но я же должен поставить подпись, да?" А он боится эту подпись поставить.

И несмотря на спецоперацию, они так дальше и будут сидеть в своих креслах. Я прожил достаточно большую жизнь и встречался с этими людьми. И я вижу, что их исправить нельзя. Ни в советское время, ни в посткоммунистическое время. Да, я пессимист.

Что ж, нам остаётся уповать на то, что и без них справимся. Как в популярном сейчас анекдоте, когда два десантника сидят на ступенях Конгресса Соединённых Штатов, пьют пиво, и один другому говорит: "Ваня, а информационную войну-то мы проиграли…"