Клинт Иствуд "Делом Ричарда Джуэлла" ударил американцев за "охоту на русских ведьм"

В российских кинотеатрах с высокими зрительскими оценками, но без особого кассового успеха идёт фильм Клинта Иствуда "Дело Ричарда Джуэлла" — рассказ о маленьком толстом смешном человеке, который жил с мамой в столице штата Джорджия (не путать с Грузией) Атланте, любил бургеры и очень хотел служить своей стране и порядку. За это его выпирают из службы безопасности колледжа, в котором он слишком рьяно требовал от студентов не употреблять алкоголь.

Однажды во время Олимпиады в 1996 году Джуэлл, работая охранником-волонтёром, обнаружил подозрительный рюкзак и поднял тревогу. В результате произошедшего взрыва погибли двое, а могли бы погибнуть десятки. На три дня простодушный пухлый парень стал героем нации, а потом в его жизни на долгие 88 дней начался ад — в ФБР решили, что больше всего по психологическому профилю на террориста подходит сам Джуэлл, а скучающая без громких сенсаций пресса тут же вцепилась в возможность разоблачить "ложного героя".

Клинт Иствуд ещё раз доказал, что он в свои 89 лет остаётся лучшим в Голливуде. Фото: Dave Bedrosian  / Globallookpress   

Клинт Иствуд ещё раз доказал, что он в свои 89 лет остаётся лучшим в Голливуде. Можно на небольших бюджетах, без всяких спецэффектов, не злоупотребляя звёздами (если нужна звезда, в половине случаев Иствуд берётся за дело сам, а в "Ричарде Джуэлле" и вовсе обошлись без знаменитостей первого ряда), снимать фильмы, которые заставляют думать о жизни, себе, анализировать собственные поступки и спрашивать свою совесть. Фильмы, которые потом будут пересматривать десятилетиями, когда забудется всякая комиксная чепуха.

Иствуд до недавнего времени оставался последним в Голливуде консерватором (хотя и с несколько либертарианским оттенком), который твёрдо отстаивает такие немодные ценности, как патриотизм, семью, долг и ответственность мужчины, важность солидарности между людьми в местных сообществах, свободу говорить, что думаешь, даже если это что-то вроде "ах ты грязный мексикашка".

Фирменным стилем Иствуда стала своего рода корректная неполиткорректность. В главном иствудовском шедевре последнего двадцатилетия "Гран Торино" всё строится вокруг дружбы одинокого белого старика Уолта Ковальски, ветерана войны в Корее, гордящегося "Фордом Гран Торино", который лично собрал на заводе, и семейством мигрантов из народности хмонгов, заполонившей когда-то белый квартал. Фактически брошенный своими детьми Ковальски привязывается к детям сперва неудобных соседей, дружит с улыбчивой Су Ло, учит Тао Ланга, как стать настоящим американским мужиком в реднековском стиле. В конечном счёте он оставляет Тао в наследство свой "Гран Торино", в обход родных детей и внуков, "при условии, что ты не срежешь ему крышу, как это делают недоделанные мексикашки, не нарисуешь на ней идиотских молний, как репоголовые деревенщины, и не поставишь сзади дегенератский спойлер, как другие косоглазые недоумки".

Фирменным стилем Иствуда стала своего рода корректная неполиткорректность. Кадр из фильма "Гран Торино". Фото: Double Nickel Entertainment  / Globallookpress   

Можно было бы решить, что Иствуд изложил в консервативном ключе ту же мораль, что была в недавних "Достать ножи": белые должны тихо, благородно умереть и оставить наследство мигрантам, а не своим недостойным потомкам. Но ничего подобного — "Гран Торино" совсем о другом. Это история о социальном отчуждении и атомизации современного американского общества, где белые вообще забыли о том, что такое семья, сам Ковальски не ходит в церковь и считает местного католического священника щенком. По сути, одинокий старик обречён доживать свой век с банкой пива на веранде, а его наследники только и ждут пока он преставится.

В лице хмонгов Ковальски сталкивается с общиной, в которой живы традиции, межпоколенческие связи, большая семья, то, что называется мудрёным словом "традиционная коммунитарность". Уолтера, по сути, втягивают в общину хмонгов, где он обретает своё естественное место: он уважаемый старик, наставник над юным Тао, в его жизни появляется цель и смысл. Однако приводит это отнюдь не к тому, что Ковальски попросту отдаёт своё наследие приезжим чужакам. Пример их традиции пробуждает в нём свою собственную: столкнувшись с терроризирующими квартал этнобандитами, он решается на подвиг, возвращается в церковь и приносит себя в жертву ради мира и спокойствия близких — провоцирует бандитов его убить, тем самым навсегда отправляет их в тюрьму. Руки убитого бандитами Ковальски раскинуты крестом, а дом, в отличие от машины, он оставляет совсем не мигрантам, а церкви. В отличие от либеральной подделки с ножами, это фильм не о сдаче белыми американцами территории мигрантам, а о пробуждении традиционной коммунитарной солидарности при столкновении атомизированных американцев с более сплочёнными сообществами.

"Гран Торино" начал большой иствудовский цикл "Жизнь Замечательный Маленьких Людей". Причём все дальнейшие "серии" этого цикла, пронизанного общими идеями, уже посвящены реальным людям и сняты на документальной основе.

"Снайпер" — история брошенного женой ковбоя Криса Кайла, который пошёл в армию и стал самым эффективным американским снайпером в Ираке, сложная лента о том, как вопреки патриотизму, чувству боевого братства и прочему участие в агрессивной оккупационной войне ведёт героя к саморазрушению и гибели. Ты можешь быть тысячу раз прав, стреляя в мальчика, который пытается бросить гранату в твоих сослуживцев, но только не забывай, что вы находитесь в родном городе этого мальчика, он вас сюда не звал, его страна на вас не нападала (ложь американцев, обосновывавшую вторжение в Ирак, все помнят). И хоть ты сто раз спас своих, а потом сразил по-настоящему кровавых террористов (которых тоже в Ираке без американцев не было бы), ты всё равно оккупант и убийца.

Кадр из фильма "Снайпер". Фото: g90 / Globallookpress   

Гениальность Иствуда именно в том, что в сюжете, который вполне мог превратиться в "Гордость нации" про снайпера Цоллера из тарантиновских "Бесславных ублюдков" или в очередной левацкий антивоенный фильм в духе Оливера Стоуна, он сумел показать саморазрушительность оккупационной несправедливой войны, ни на секунду не подвергнув сомнению такие ценности, как мужество, воинское братство, патриотизм.

"Салли" ("Чудо на Гудзоне") — фильм, родственный "Ричарду Джуэллу", история человека, который всех спас и который становится жертвой несправедливых обвинений. Чесли Салленбергер, столкнувшись при вылете из нью-йоркского аэропорта с отказом обоих двигателей, принял, как оказалось, единственно верное решение — посадил свой аэробус на воду Гудзона и спас всех. Но умникам с земли виднее — на их компьютерных тестах получается, что можно было без проблем вернуть самолёт в один из аэропортов. Только авторы тестов не учитывают, что пилоты, производящие компьютерную симуляцию, уже знают, что произошло, знают, что будет, не нервничают ни за пассажиров, ни за себя. Иствуд вводит правило "35 секунд", которые нужны в реальной жизни на то, чтобы осознать ситуацию, взять себя в руки и принять решение. И вот с добавлением этих 35 секунд компьютеры проваливаются, а решение Салли оказывается оптимальным. И вновь любопытная черта — либертарианец Иствуд очень высоко оценивает профсоюзы, которые не дают своего брата-пилота в обиду. Без профсоюза Салли, конечно, съели бы с потрохами.

"Поезд на Париж" — история трёх друзей, служащих в американской армии, которые, будучи на отдыхе в Европе, обезвредили группу исламистов-террористов, пытавшихся захватить поезд. Здесь документализм Иствуда достигает вершины — герои играют сами себя. Лента превратилась в гимн простому американскому парню, который горячо верит в Бога, любит своё оружие, не желает подстраиваться под либеральную систему, а в случае атаки предпочтёт умереть, сражаясь, и что-то сделать, чем быть убитым как скот.

Ещё один шедевр иствудовской серии, и опять с собой в главной роли, Иствуд выпустил в 2018 году — "Наркокурьер". На сей раз на основе подлинных событий. Актёр снова сыграл ветерана корейской войны Эрла Стоуна — старика-цветовода, давно бросившего семью, разорённого интернетом и банкирами в эпоху обамовского кризиса. Бывшая жена Эрла презирает, дочь — ненавидит, девочку любит только внучка, отмечающая помолвку с разноцветными друзьями, среди которых белых абсолютное большинство. Разорённому старику на старом пикапе предлагают подзаработать — перевезти что-то из Техаса, с мексиканской границы, в его родной Иллинойс. За перевозки очень неплохо платят.

Картина того, как "старая добрая Америка" вокруг Эрла восстанавливается на деньги мексиканского наркокартеля, выглядит парадоксально и жутковато. Фото: Whitehotpix / Globallookpress

Довольно скоро Эрл осознаёт, что именно он возит, но это его не останавливает, так как деньги он тратит не столько на себя (хотя по жизни он гедонист, любящий рёбрышки-барбекю, доступных красоток и хорошую музыку), сколько на восстановление своего привычного и любимого мира. Оплачивает свадьбу и колледж внучке, выкупает назад свою цветочную ферму, восстанавливает сгоревший "ветеранский" клуб с музыкой и танцами. Картина того, как "старая добрая Америка" вокруг Эрла восстанавливается на деньги мексиканского наркокартеля, выглядит парадоксально и жутковато.

Собственно, всё и дальше шло бы хорошо, если бы не эволюция мексиканских бандитов — старого мафиози, знающего, что такое уважение и подход к людям, сменили новые агрессивные волки, похожие, по совести, больше не на мексиканцев, а на каких-то ваххабитов. Они ведут себя агрессивно, грубо… но нет, Эрл их не сдаёт (ещё один момент напряжения — ты всё ждёшь, когда же он их сдаст), а вместо этого едет мириться со своей умирающей женой. Восстановление семьи оказывается важнее жизни, свободы и прочего.

Совершенно удивительно, конечно, что человек, снявший такие шедевры, как "Гран Торино" и "Наркокурьер" состоит… в либертарианской партии, то есть партии стопроцентных индивидуалистов и антигосударственников. Возможно, просто Иствуд — слишком умный либертарианец, он понимает, что предельная индивидуальная свобода возможна только в сплочённом и поддерживающем друг друга обществе. В обществе атомизированном вся либертарианская независимость идёт псу под хвост, замещается террором чиновников, крикливых либеральных СМИ, агрессивных сплочённых меньшинств и т. д.

Либертарианец Иствуд прежде всего в том, что он не верит государству, не считает его выше, мудрее, нравственно ответственнее, чем частный человек. И "Ричард Джуэлл" именно об этом. А ещё это едва прикрытый удар по силам, устроившим в Америке в последние годы "охоту на ведьм", связанную с "русским досье" Трампа.

Под ударом Иствуда оказались лживое и двуличное ФБР, годами позволявшее раскручивать заведомую ложь и подбрасывавшее дровишек, падальщики из либеральных СМИ, ради сенсаций и громких заголовков готовые повторять эту ложь, леваки из американских университетов, ненавидящие всякого настоящего американца, не укладывающегося в пестуемый их трансгендерными образовательными программами тип "фагота с тамбурином".

Ричард Джуэлл — классический будущий избиратель Трампа, из тех, кого называют "deplorable". Белый южанин, толстый неудачник-диабетик, любит оружие, взрывчатку, много знает о террористах, но лишь потому, что хочет быть полицейским и работать в сфере безопасности, он простой парень, любящий мамочку и, разумеется, страстный патриот Америки.

Именно тем, что он "типичный американец", он оказывается страшно неудобен в качестве "национального героя", спасшего десятки людей при взрыве на Олимпиаде. Прежде всего он неудобен президенту колледжа, уволившему его за попытки… требовать от студентов соблюдения установленного правилами распорядка. Но на самом деле президент возненавидел охранника за его антропологическую и культурную неправильность, за то, что тот слишком "реднек". И вот он уже спешит звонить в ФБР с доносом.

ФБР бросается разрабатывать версию о том, что бомбу и подложил сам Джуэлл, чтобы самому всех спасти и прославиться.  Чинуши от безопасности отрабатывают этот сюжет, потому что так им проще — меньше расходуешь умственных усилий, никого не надо искать, жертва на виду. Агент ФБР Том Шоу вроде бы не делает ничего особенно плохого, не травит Джуэлла как-то специально, он вроде бы просто делает свою работу, но образ получается омерзительный, потому что его цель… "сделать свою работу", а не узнать правду. Даже когда они обнаруживают, что в их картине, базирующейся на психологическом портрете "псих-одиночка", появляется логическая дыра, так как Джуэллу понадобился бы помощник, это их не останавливает, и они продолжают раскручивать лживую версию.

Агент Шоу сливает за секс информацию о подозрениях на Джуэлла омерзительной акуле пера Кэти Скраггс, криминальной журналистке, изнывающей без сенсаций, похвал и аплодисментов за успешные репортажи. Именно за откровенный и жёсткий образ журналистки американская либеральная пресса устроила настоящую травлю иствудовского фильма, обвиняя режиссёра в необъективности, и сумела-таки обвалить его кассовые сборы.

Именно Скраггс ради минуты репортёрской славы — ещё бы, какой сюжет: герой, как в закрученных детективах, оказывается злодеем — инициирует массовую травлю Джуэлла прессой. Тему травли, на мой взгляд, Иствуд мог развернуть ещё более подробно, чем он сделал. В течение трёх месяцев вся Америка была свидетельницей классического антропологического расизма в отношении белого простодушного толстяка. В отсутствие всяких объективных улик все выводы о том, что террорист — именно он, делались на основании "психологического портрета": если белый мужчина живёт с мамочкой, хочет служить в полиции, увлекается стрельбой, значит, он точно террорист.

Во время показываемых событий первой леди США была Хиллари Клинтон (впрочем, сами Клинтоны в фильме не упоминаются). Два десятилетия спустя, борясь за пост президента США, она проявила точно такой же социальный расизм, как проявляла пресса к Джуэллу — заявила, что Трампа поддерживают только deplorable — нищеброды. И это заявление стоило ей места в Белом доме.

Наверное, Джуэлла так бы и съели, осудили и посадили на электрический стул, если бы в дело не вмешался адвокат Уотсон Брайант, которого сыграл прославленный "Тремя билбордами на границе Эббинга, Миссури" Сэм Рокуэлл. Это один из лучших адвокатских образов в мировом кинематографе, который может вдохновить многих юристов на то, чтобы быть чем-то большим, чем "купленной совестью", как выражался Достоевский, или корыстными юридическими посредниками между обвиняемым и следствием с судом.

Философия Уотсона Брайанта очень проста:

Те три парня по ту сторону стола — это не государство, это просто три парня, такие же как и ты.

Нельзя давать представителям власти манипулировать нашим уважением к государству как таковому, чтобы обделывать свои грязные делишки, получать за наш счёт карьерные повышения, награду и славу. Если тебя о чём-то незаконном просит "представитель закона", не верь ему — он просит это не как представитель закона, а как частное лицо, чтобы извлечь свою выгоду и навредить тебе. В сцене допроса и видеосъёмки обманом в ФБР это показано очень ясно — по счастью, Ричарду хватает ума потребовать звонка адвокату. И как двокат Брайант знает своё дело — он действует строго по закону, но не даёт совершаться беззаконию.

Ещё одна яркая роль в фильме Иствуда — мать Ричарда, "Боби", которую сыграла Кэти Бейтс, справедливо номинированная на "Оскар" за лучшую женскую роль второго плана. Надеюсь, этот приз получит именно она. Мать заботливая, любящая и жертвенная, которой дали всего три дня погордиться своим недотёпой-сыном как героем, а затем, по сути, распятая на кресте клеветы. Её речь, обращённая к прессе, трогает даже циничную Кэти Скраггс, и у той на лице обозначается что-то вроде раскаяния.

Как я уже сказал, "Дело Ричарда Джуэлла" отсылает к истерии последних лет, связанной с "русским досье" Трампа. Иствуд не слишком явно, но регулярно намекает на эту связь. В олимпийской Атланте на глаза зрителю регулярно попадается российский флаг. Это мог быть флаг Италии или Гондураса, но почему-то раз за разом мы видим именно наш триколор. Ещё из интересной игры с флагами: мы регулярно видим проклятый в сегодняшней чернорасистской Америке флаг Конфедерации. На самом деле это флаг штата Джорджия до 2003 года, всё исторически корректно, но Иствуд умеет подать его так, что и тут намёк ясен.

Секретарша и подруга адвоката Уотсона Брайанта — Надя из России (играющая её актриса Нина Арианда имеет украинские корни). Именно она произносит одну из ключевых фраз фильма: "В моей стране если кого-то публично объявили виноватым, значит, он невиновен". Оказывается, что не только у нас так. Именно эта вера Нади в то, что публично ошельмованный человек, скорее всего, ошельмован по причинам, далёким от правосудия, даёт адвокату Брайанту импульс, чтобы действовать.

Это, кстати, не первый случай, когда Иствуд даёт почувствовать американскому зрителю свою "русофилию". В "Поезде на Париж" он осмелился высказаться после пересмотра итогов Великой Отечественной войны и подверг критике американскую уверенность в том, что это янки спасли всех от Гитлера:

— Это место, где Гитлер убил себя, когда русские были рядом.
— А я думал, Гитлер убил себя, когда рядом были американцы.
— Эээ, приятель, ты ошибся примерно на 700 километров, ваши учебники ошибаются. Они были на юге, а Гитлер был здесь со своей женой, это русские его настигли. Вы, американцы, не можете присвоить себе все победы над злом.

В "Поезде на Париж" Клинт Иствуд  осмелился высказаться после пересмотра итогов Великой Отечественной войны и подверг критике американскую уверенность в том, что это янки спасли всех от Гитлера. Фото: Kathy Hutchins / Shutterstock.com

В "Ричарде Джуэлле" Иствуд снова даёт понять, что у Америки есть проблемы поважнее, чем русские, и эти проблемы называются лживое правительство Соединённых Штатов и циничная либеральная пресса. И если им дать волю, то жизнь простого американца может превратиться в совершенно кафкианский "процесс".

Для Ричарда Джуэлла процесс закончился довольно благополучно. Иствуд даже опустил некоторые важные детали, например то, что Джуэлл вместе с адвокатом заставили хорошо раскошелиться и лживую прессу, и даже клеветника-директора колледжа, полученные оклеветанным суммы шли на миллионы, и он закончил свою жизнь небедным, хотя и столь же простодушным человеком, работавшим в полиции ради своего удовольствия. Жизнь Ричарда, впрочем, закончилась рано — в 2007-м в 44 года от последствий диабета. И, вероятно, травля и расследование внесли в эту раннюю смерть свою лепту.

Но всё-таки "Дело Ричарда Джуэлла" — светлый, добрый, оптимистичный фильм о торжестве правды над ложью, закона над беззаконием и бездушием, маленького человека над большими бесчеловечными организациями. Ну и, наконец, это фильм о торжестве Клинта Иствуда над либеральным Голливудом. И сам Иствуд в свои 89 ещё не умер, и дело его живёт. Режиссёр наконец перестал быть единственным консерватором в Голливуде, дожив до настоящего консервативного поворота в американской киноиндустрии. Будем надеяться, что он и сам порадует нас ещё не одним шедевром о замечательных маленьких людях.