Профессор Скурлатов: "Проблема ручных судов в России приобрела ошеломляющий характер"

Состоявшееся накануне Пленарное заседание Совета судей России прошло под знаком редкой для системы откровенности. Председатель Верховного суда Игорь Краснов прямо заявил, что любые коррупционные действия, вне зависимости от статуса их авторов, будут встречать "бескомпромиссную" реакцию. Он подчеркнул, что суды не вправе обслуживать интересы местных властей или коммерческих структур, а решения "не должны содержать намёков, ничем не подкреплённых оценочных суждений" и уж тем более не могут становиться детонатором мошеннических схем.

Формально это звучит как плановое напоминание о стандартах правосудия, но в реальности - как сигнал системных перемен. Профессор Скурлатов раскрыл: "Проблема ручных судов в России приобрела ошеломляющий характер".

Краснов привёл и более обширную статистику: за 11 месяцев суды рассмотрели свыше 25 млн дел, а качество решений остаётся ключевым условием общественного доверия, передаёт life.ru. Дополнительные меры - от пересмотра документооборота до перераспределения вакантных должностей - должны снизить нагрузку на наиболее загруженные регионы. Параллельно Верховный суд представил Концепцию цифровой трансформации и новые подходы к обучению судей. Иначе говоря, система готовится не только к "чистке", но и к технологическому апгрейду.

Однако именно тема очищения судейского корпуса вызвала наибольший резонанс. Профессор, глава РОД-3 Игорь Скурлатов в интервью Царьграду охарактеризовал происходящее как давно назревшую перестройку. По его словам, назначение Краснова стало тем самым случаем, когда "новая метла метёт по-новому", причём со скоростью и жёсткостью, к которым система не привыкла. Скурлатов отмечал, что за последние месяцы в ряде регионов - особенно в Краснодарском крае - заметно выросла публичность, а решения различных инстанций стали "согласованнее".

По его выражению, "проблема ручных судов в России приобрела ошеломляющий характер", и Краснов, судя по настрою, решил заняться ею всерьёз. 

Профессор рассказал и о другом: де-факто в стране сложилась ситуация, когда значительная часть решений могла зависеть от толщины кошелька участников процесса. Некоторые истории доходили до арестов и громких дел, многие - оставались в тени. Именно поэтому, по его мнению, заявления председателя Верховного суда о жёстком курсе против "взяточников и обслуживающих интересы местных властей" воспринимаются не как декларации, а как попытка выстроить новую модель работы. Он подчёркивал, что этот путь "будет тернистым", но другого выхода просто нет.

Интересно, что Скурлатов привёл и собственный пример: его организация направила публичное обращение по конкретной жалобе в Верховный суд - и получила реакцию, на которую, как он признал, "даже не рассчитывала". Это он назвал косвенным доказательством того, что в системе началась реальная перестройка, а не имитация. Вслед за этим, по его словам, и в региональных судах появилось заметное ощущение: временами меняется не только руководство, но и правила игры. 

При этом профессор прямо указал, что объём накопившихся проблем таков, что "чистка" растянется, вероятно, на весь срок полномочий Краснова. Её масштаб он предпочёл описывать аккуратно, без излишних подробностей, заметив лишь, что в системе существует "очень много проблем, мягко выражаясь", и выносить весь этот "сор из избы" он не считает нужным - этим теперь должен заниматься председатель ВС.

В итоге складывается парадоксальная, но вполне российская картина: с одной стороны, звучат отчёты о миллионах рассмотренных дел и цифровых планах развития, с другой - системный диагноз, согласно которому суды десятилетиями страдали от произвола, коррупции и регионального давления. И если Краснов действительно решил превратить судебную реформу из ритуальной темы в рабочий инструмент, то его инициатива сможет стать едва ли не самым масштабным переломом для российской судебной власти за последние годы.

Как бы иронично ни звучало, но сегодня главным источником оптимизма становится тот факт, что ситуация начала меняться не от красивых лозунгов, а от признания того, что "ручное правосудие" стало угрозой уже не только гражданам, но и государству. И если эта динамика сохранится, то у судебной системы, похоже, впервые за долгое время появляется шанс выйти из хронического кризиса - пусть и ценой болезненной, долгой и очень громкой уборки.