В случае с керченским «колумбайном» можно четко, громко, не боясь быть осужденными, сказать: если бы 17-летний Владислав Росляков был воцерковленным русским парнем, то он стопроцентно не устроил бы того ада, который совершил Владислав Росляков настоящий - не знавший ни Бога, ни церкви. И это беда всей нашей цивилизации, утратившей свои изначальные ориентиры.
Кровавые нападения несовершеннолетних на несовершеннолетних, а также на педагогов в стенах школ, а теперь еще и училищ, совершаемые в России по сценарию печально известного американского «колумбайна», в последнее время, как принято говорить, «пошли кучно». Достаточно вспомнить апрельский инцидент в Стерлитамаке (ранены три школьницы, педагог, нападавший подросток пытался покончить с собой), январские в Перми (ранены 15 человек, двое нападавших подростков пытались помочь друг другу свести счеты с жизнью) и Улан-Удэ (ударами топора ранены трое школьников и учительница, сожжен класс, нападавший подросток также пытался покончить с собой).
Уже сейчас общество активно ищет ответы на вопросы: кто виноват (школа, государство, правоохранительные органы, соцсети, недремлющая «пятая колонна» или коварный Запад) и что делать (ужесточить наказание для подростков-террористов, разрешить допуск в соцсети только совершеннолетним, приставить к каждой школе по десятку росгвардейцев, устроить чистку в системе образования, активизировать работу школьных психологов, возродить трудотряды и т.д. и т.п.).
Фото: Екатерина Кейзо/ТАСС
Но на деле никакая из этих мер не поможет: ни психолог, ни правоохранитель не залезут в головы школьникам, социальные сети под тотальный контроль не возьмешь – война с Telegram наглядно это показала. И даже если ужесточить правила выдачи оружия, коим воспользовался керченский убийца, то его последователи – а такие, если анализировать тенденцию, скорее всего будут, - возьмут в руки ножи и топоры. Да, жертв будет меньше и, да, возможно, никто не погибнет, но пострадавшие все равно будут.
А все потому, что ящик Пандоры открыт. И вина за это лежит и на управляющей страной элите, которая долгие годы занималась исключительно тем, что выращивала в России поколения идеальных потребителей и эффективных менеджеров, способных встроиться в общемировые тренды: и в соцсетях «похайпиться», и попами под ритмы тверка потрясти. А то, что у этой тенденции есть своя темная сторона, тогда думать как-то не хотелось. Сторона в виде тех же «колумбайнов», догхантеров, групп смерти, а также «Крым не наш», «вата», ловли покемонов в церквях и модных протестов внесистемной оппозиции.
Что могло стать антидотом к этому? Только традиционное русское мировоззрение. С православием и приходской жизнью. С полными многодетными семьями. С пониманием, что Отчизна – превыше всего, а русский русскому всегда поможет. Пропагандировалось ли это хоть как-то на наших ведущих телеканалах, в ходе многочисленных топовых фестивалей, на разнообразных конференциях и круглых столах, где спикерами выступают не активисты периферийных патриотических организаций, а известные медиаперсоны? Да как-то не особенно.
Фото: www.globallookpress.com
Вместо этого на ТВ все больше Saturday Night да Шнур с грацией бывалого беса, на фестивалях – крокодиловы слезы по террористу Сенцову, на топовых форумах – реверансы в сторону уважаемых западных партнеров, во внешней политике – этим русским гражданам постсоветских стран никто ничего не обещал и «сами-сами», в экономике – вывод миллиардов в офшоры.
И с кого молодым брать пример? С элитариев, много вещающих о патриотизме с высоких трибун, но на деле пристроивших своих детей в зарубежные вузы, а то и за зарубежных мужей?
Не удивительно, что молодежь находит себе иных кумиров и иные образцы для подражания. Хайповые. «Скосплеенные» с западных образцов. Взять того же Рослякова – молодого убийцу из Керчи. После того как его имя стало известно, общественность начала искать информацию о нем. Понятно где – в социальных сетях. И вот что нашли. Еще в 2014 году молодой человек был убежденным субкультурным «леваком», поклонником панк-рока и анархизма, чуть ли не антифой, при этом еще и сторонником Новороссии.
Последнее понятно – в отличие от многих сверстников из больших российских городов, для которых майдан – это «настоящая свобода и демократия», а крестовый алый стяг Новороссии – то, что на продвинутом Западе «не носят», молодой человек родился и жил в Крыму, а, следовательно, прекрасно понимал, чего стоит небандеровщина. Вовсе не по завиральным россказням «дочерей офицера» в соцсетях. Однако 2014 год прошел. Новороссии на радость уважаемым партнерам не состоялось, Крым прочно вошел в состав России, а, следовательно, и мода пошла другая. Из леворадикала Росляков эволюционировал в праворадикала с прозвищем «Рейх», а там и до «колумбайна» стало совсем недалеко.
Фото: www.globallookpress.com
На деле же этот нелюдимый парень был типичным русским подростком, каких много среди нас: рос в неполной семье, в церковь не ходил, увлекался компьютерными стрелялками и был, по сути, тихим социопатом. В душе которого злокачественной опухолью вызревал ад. И этот ад вырвался наружу. Как ранее вырывался у других: у девочек, которые варили живого котенка в кипятке; у радостной гоп-компании, забившей инвалида только потому, что решили, что он наркоман; у пацана, спалившего храм 18-го века.
На самом деле все это мы уже проходили. Так, рассказывают, что известный революционер Бухарин еще в гимназии практиковал следующее: пронесет после таинства евхаристии частицу за щекой, а после выплюнет ее перед своими однокашниками: мол, ну и где ваш Бог? Если он есть, то чего он меня не наказывает? Говорят, и Есенин в юности баловался подобным, а после с приятелем Мариенгофом расписывал стены храмов богохульными виршами. Как кончили Бухарин, Есенин и Мариенгоф, мы знаем. Еще лучше мы знаем то, что потом произошло с Россией.
Но не спешим с выводами. И, по сути, плюем на наших детей, которые растут, не зная Бога, Света и Истины. Тьма пожирает их. И порождения этой тьмы еще не раз неприятно «удивят» нас.
Свежие комментарии