В турецком Стамбуле 9 октября откроется заседание Синода Константинопольского Патриархата. Повестка не разглашается, но ни у кого не вызывает сомнений: иерархи этой Поместной Церкви будут обсуждать тему «украинской автокефалии». Переведя с церковно-дипломатического языка на живой великорусский, Фанаром будут предприняты дальнейшие действия по расколу Русской Православной Церкви на Украине.
Какими будут эти действия, мы узнаем уже в ближайшие дни, а сейчас попробуем разобраться, в чем же кроются корни откровенно русофобской политики патриарха Варфоломея и его окружения. Почему Константинопольский Патриархат делает все, чтобы разрушить русское православное единство, ослабить нашу страну и Церковь? Несмотря на то, что самим своим существованием — после падения исторического Константинополя — в значительной степени обязан именно России, ее финансовой и политической поддержке.
Осколки Нового Рима против Рима Третьего
Было бы неправильно полагать, что сегодняшняя политика турецкоподданного первоиерарха — патриарха Варфоломея (Архондониса) — лишь плод его личного неприятия Русской Церкви. Да, слишком наивно думать, что этот офицер запаса армии страны-участницы НАТО, выпускник Папского Восточного университета, подготовившего немало иезуитов византийского обряда, идеологов и руководителей униатства, стал бы искренним русофилом. Но сама прозападная политика Фанара — отнюдь не новшество, спровоцированное украинским кризисом последних лет или даже Мюнхенской речью 2007 года.
Еще в начале 2005 года автор этих строк в статье «Константинопольская прелесть?» вскрыл причины резкого неприятия стамбульским Фанаром укрепления Московского Патриархата. В частности, выразившегося в эмоциональном высказывании патриарха Варфоломея относительно возрождения в Русской Церкви интереса к концепции «Москва — Третий Рим»:
Глупая теория относительно "Третьего Рима" является высокомерной и нечестивой, она возвещает дух цезарепапизма и ватиканизма; того, что является абсолютно неприемлемым для Православной Церкви.
Не будем разбирать внутреннее противоречие самих этих слов, а также то, что Константинопольские патриархи последнего столетия сами провозгласили себя практически «восточными папами», пытаясь превратить свое историческое «первенство чести» в равноправной семье Православных Поместных Церквей в римо-католическое по своей сути «первенство власти». Об этом уже немало сказано, в том числе на страницах сайта Телеканала «Царьград». Но сама ревность этого осколка Нового Рима — павшего Константинополя — показательна. И... банальна. Как ревность не о сохранении чистоты веры, но исключительно о земной власти и славе.
Стамбул. Константинопольская Патриархия. Храм великомученика Георгия Победоносца. Фото: www.patriarchia.ru
«Экуменический» Патриархат и анафематствованный экуменизм
Не секрет, что стамбульские первоиерархи, по сложившейся еще в раннем Средневековье имперской традиции, именуют себя «вселенскими». Во многих европейских языках — от греческого до английского — это слово звучит как «экуменические». Абсолютно идентично понятию «экуменизм» — идеологии сближения всех христианских конфессий. В XX веке это понятие трактовалось по-разному, однако сама либерально-экуменическая практика, сводящаяся к компромиссам в вопросах веры, привела к тому, что в 1983 году в консервативной Русской Зарубежной Церкви экуменизм был анафематствован:
Нападающим на Церковь Христову и учащим, что она разделилась на ветви, которые отличаются между собою своим учением и жизнию, и утверждающим, что Церковь не существовала видимо, но от ветвей, расколов и иноверий должна соединиться во едино тело; и тем, которые не отличают истинного священства и таинств Церкви от еретических, но учат, что крещение и евхаристия еретиков достаточны для спасения; и тем, которые имеют общение с этими еретиками или содействуют им, или защищают их новую ересь экуменизма под предлогом братской любви и объединения разделенных христиан — Анафема.
Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви 13 августа 1983 года, провозгласивший анафему экуменизму. Фото: www.pravoslavie.ru
Но кто же были первые идеологи экуменизма из числа представителей Православных Поместных Церквей? Догадаться несложно — первоиерархи Константинопольского Патриархата. Первым среди них, кто официально провозгласил либерально-экуменическую концепцию идеологией Фанара, стал Константинопольский патриарх Афинагор (Спиру), учитель сегодняшнего патриарха Варфоломея. Приход этого человека к церковной власти — подлинно детективная история, о которой стоит рассказать отдельно.
Всеправославное совещание и «Афинагорский десант» 1948 года
1948 год. В мире начинается холодная война, которая не могла не затронуть Православные Поместные Церкви. Значительная их часть, в том числе крупнейшие, Русская и Румынская, по итогам Второй мировой войны оказывается в сфере влияния СССР. На тот момент советские власти относились к священноначалию весьма лояльно (особенно на фоне былых антицерковных гонений), более того, активно поддерживали начинания по пересмотру межправославного диптиха с выдвижением на первое место не карликового Константинопольского, а Московского Патриархата.
Фото: Телеканал «Царьград»
Собор не состоялся в значительной степени из-за позиции греческих первоиерархов, отказавшихся от участия в нем. Он получил статус лишь Совещания глав и представителей автокефальных Православных Церквей и прошел в московском храме Воскресения Христова в Сокольниках в июле 1948 года. Совещание не решило ключевых задач, однако заняло жестко консервативную позицию по ряду вопросов, в том числе — отношения к римо-католицизму, англиканству и экуменизму.
Занимавший в то время Константинопольский патриарший престол Максим V (Вапордзис) не прибыл в Москву, однако относился к Московскому Патриархату с нескрываемой симпатией. Более того, с началом кровопролитной гражданской войны в Греции (просоветских партизанских отрядов против поддержанных Британией и США вооруженных сил Греции) он занял примиренческую позицию. Эта позиция категорически не устраивала заокеанских «западных партнеров» (которые после 1917 года сменили Российскую империю в роли ключевых спонсоров Константинопольского Патриархата), в итоге устроивших самый настоящий Фанариотский переворот.
Патриарха Максима V объявили умалишенным и заставили подписать заявление об уходе на покой по болезни. Разумеется, ни о какой соборности далее речи не шло, местные кандидатуры практически не рассматривались. Более того, иерархи, представлявшие возможную конкуренцию — архиепископ Хрисанф (Филиппидис) и митрополиты Герман (Стринопулос) и Тимофей (Евангелинидис) — вскоре ушли из жизни. Новым первоиерархом Фанара стал греческий экзарх Северной и Южной Америки Афинагор (Спиру) (по многим сведениям, член масонской «Великой ложи Греции»). В Стамбул он прибыл в срочном порядке, будучи десантированным... личным спецбортом президента США Гарри Трумэна.
Будущий патриарх Афинагор и президент США Гарри Трумэн. Фото: www.globallookpress.com
Патриарх Афинагор по восшествии на престол сразу же начал активную прозападную и либерально-экуменическую деятельность. В том числе по сближению с Римско-католической церковью. Так, именно он в 1964 году совершенно необоснованно и без вынесения на всеправославное обсуждение снял наложенную еще в 1054 году анафему с римо-католиков. Именно он стал первым православным первоиерархом, встретившимся с Римским папой. И не просто встретившимся, но представившим это чуть ли не братским свиданием наследников первоверховных апостолов Петра и Павла.
Более того, в переведенной на русский язык книге известного идеолога и пропагандиста либерального экуменизма Оливье Клемана «Беседы с патриархом Афинагором» есть чрезвычайно интересное свидетельство. О том, как учитель сегодняшнего патриарха Варфоломея относился к еретическим учениям:
А я не вижу их (ереси) нигде! Я вижу лишь истины, частичные, урезанные, оказавшиеся иной раз не на месте и притязающие на то, чтобы уловить и заключить в себе неисчерпаемую тайну...
Встреча Патриарха Афинагора и Римского папы Павла VI в Иерусалиме в январе 1964 года. Фото: www.globallookpress.com
Разумеется, все это вызывало неприятие православных консерваторов. В итоге этой деятельности многие афонские монахи (во главе с монастырем Эсфигмен) отказались поминать Константинопольского первоиерарха за богослужениями, а соответственно — подчиняться ему. А один самых известных богословов Элладской Православной Церкви XX века, архимандрит Епифаний (Феодоропулос) до последнего надеялся на покаяние патриарха Афинагора и писал ему письма, исполненные искренней скорби:
Вы зашли уже слишком далеко. Ваши стопы касаются потоков Рубикона. Терпение тысяч благочестивых душ — священнослужителей и мирян — непрерывно истощается. Ради Господней любви, поверните назад! Не надо производить в Церкви расколы и разделения. Пытаясь не замечать разногласия, Вы добьетесь одного — разорвете единое и вызовете появление трещин на почве, доныне твердой и монолитной. Осознайте это и опомнитесь!
Патриарх Афинагор скончался в Стамбуле в 1972 году без покаяния. Его ученик, будущий патриарх Варфоломей, тогда еще был молод, но уже в те времена стал занимать ключевые позиции в Константинопольской Церкви, с тем чтобы позднее продолжить дело своего учителя. А также учителя своего учителя, патриарха Мелетия (Метаксакиса). О котором также стоит сказать особо.
Курс патриарха-масона Мелетия (Метаксакиса)
Как и в любом следственном деле, потянешь за ниточку — за ней потянутся и другие. Как уже было сказано, курс сегодняшнего патриарха Варфоломея не является личным изобретением гражданина Республики Турция по фамилии Архондонис. Но и разбирая деятельность его учителя, понимаешь, что у нее были серьезные базовые основания, заложенные в 1920-х годах, времени, когда будущий патриарх Афинагор делал первые серьезные карьерные шаги под руководством своего наставника (и тоже члена масонской ложи), патриарха Мелетия (Метаксакиса).
Мелетий (Метаксакис) и англиканский архиепископ Ланг. Фото: www.pravoslavie.ru
Личности этого исторического персонажа стоило бы посвятить отдельное исследование. И это было бы самое настоящее детективное расследование. Увы, весьма неприглядное для человека в патриаршем сане. Но даже если не вдаваться в неподтвержденные слухи и сплетни (каковых много и вокруг того же патриарха Варфоломея), можно констатировать: личность поистине демоническая, принесшая немало страданий православным народам разных стран.
Еще до Первой мировой войны будущий патриарх Мелетий (в молодости с позором изгнанный из Иерусалима «за деятельность против Святого Гроба» и интриги против Иерусалимского Патриарха) проявил себя греческим националистом и русофобом. Так, в 1913-1914 годах он сделал немало для антирусской пропаганды на Святой горе Афон (абсолютное большинство святогорцев в то время имели русское происхождение). В результате 17 ноября 1913-го советник константинопольского посольства Б. С. Серафимов доложил русскому послу М. С. Гирсу в Константинополь о том, как его приняли на Афоне:
Холодный, почти невежливый прием Кинота, попытка удалить меня из Андреевского скита, демонстративное преследование русских монахов, передаваемые через наших иноков угрозы расправиться со мною силою; торжественные клятвы перед иконой Божией Матери до последней капли крови защищать свои права и не допустить на Афоне никакой власти, кроме греческой, и невообразимый шум, поднятый в греческих газетах, имели, по-видимому, целью или побудить меня из личных опасений отказаться от дальнейшего здесь пребывания, или вызвать с моей стороны какой-либо необдуманный поступок, могущий дать грекам возможность требовать прекращения моей командировки...
Русский Свято-Пантелеимонов монастырь Святой горы Афон. Фото: www.pravoslavie.ru
В 1916 году при поддержке своего родственника, также националиста и масона, премьер-министра Греции Элефтериоса (Елевферия) Венизелоса Мелетий (Метаксакис) стал первоиерархом Элладской Православной Церкви. До этого он уже пытался избраться на Константинопольский и Кипрский престолы, но безуспешно: либерально-модернистские взгляды и масонский шлейф уже тянулись за этим иерархом.
Антимонархические политические интриги, экуменические заигрывания с англиканами, а также «ряд церковных проступков, в том числе за учинение раскола», привели к тому, что в 1921 году Мелетий (Метаксакис) был не только свергнут с Афинского церковного престола, но и лишен сана. Однако вскоре под давлением «западных партнеров» он возвратил себе сан и стал... Константинопольским патриархом. И сразу же развязал активную политическую деятельность: начал тяжбу с Элладской Церковью за греческие приходы в Америке, поддержал советских обновленцев в их травле Святителя Тихона, Патриарха Московского, выступил за второбрачие духовенства.
В 1922 года именно патриарх Мелетий инициировал, не уведомив другие Православные Поместные Церкви, признание оспариваемой даже римо-католиками законности англиканской иерархии. Параллельно именно он поддержал всевозможных церковных «самостийников» тех лет (финских, эстонских, польских, украинских и тому подобных) в их антицерковной деятельности. И, наконец, в 1923 году именно патриарх Мелетий провел либерально-обновленческую календарную реформу, породившую целый ряд консервативных «старостильнических» расколов.
К этому же времени относятся и первые попытки заявить о том, что Константинопольский патриарх является своего рода «восточным папой». Несмотря на то, что уже в конце 1923 года патриарх Мелетий доинтриговался и был вынужден покинуть Фанар, созданная им идеология продолжила доминировать среди первоиерархов Константинопольского Патриархата. Идеология либерально-модернистская, а вместе с тем — авторитарно-папистская по своей сути.
Позднее, в 1926 году, Мелетий (Метаксакис) вновь смог стать первоиерархом, на этот раз Александрийской Православной Церкви. Где продолжил свои обновленческие реформы, а также экуменические попытки объединить Православие с англиканством. Но главные модернистские семена он посеял именно на константинопольской почве. Как отмечал известный русский богослов-канонист и церковный историк Сергей Троицкий:
Проявилось это стремление в виде новоизмышленной теории об обязательном и исключительном подчинении Константинопольской Церкви всей православной диаспоры, всего православного "рассеяния" (Вас. Вел. пр. 85), под которым греки стали понимать не только отдельных лиц, но и все православные приходы и даже епархии, находящиеся вне границ государств, в которых существуют Православные автокефальные Церкви. <…> Творцом этой теории является горячий панэллинист Китийский, а затем Афинский Митрополит <…> Александрийский Патриарх Мелетий (Метаксакис 1871-1935), и теория эта не осталась на бумаге, но энергично и усиленно проводилась в жизнь как творцом теории, так и его преемниками по Константинопольской кафедре.
***
В этих словах, написанных профессором Троицким в 1947 году, как нельзя лучше отражена и сегодняшняя идеология патриарха Варфоломея. Конечно, если углубляться в историю дальше, ее истоки можно обнаружить и в XV веке, когда Константинопольская Церковь впала в латинскую ересь, вступив во Флорентийскую унию с Римским престолом (результатом чего и стала автокефалия Русской Церкви). И хотя впоследствии оказавшийся в османском пленении Константинополь вернулся к Православию, этот органический порок сохранялся и в XX веке расцвел целым букетом «хронических болезней».
Существуют ли способы лечения этих болезней? Они очевидны: это возвращение к святоотеческому Православию и каноническому сознанию. И, разумеется, к соборному разуму, который не может быть навязан из турецкого Стамбула, но является плодом общеправославного консенсуса, основанного на Священном Предании нашей Церкви. К достижению именного такого консенсуса сегодня и призывает Фанар священноначалие Русской Православной Церкви.
И то, что это произошло на фоне вторжения Константинопольского Патриархата на Украину, — промыслительно, поскольку позволяет поднять многие застарелые вопросы церковной истории. В том числе старообрядческого и старостильнического расколов XVII и XX веков, в значительной степени посеянных именно турецкоподданными иерархами.
Свежие комментарии