... Третьего июля мне довелось вновь ехать в Николаевку. На этот раз поступила информация, что укры разбомбили чем-то «тяжёлым» жилую пятиэтажку вместе с людьми. Ополченцы, конечно, — это не фельдшеры скорой помощи, но так как в городе не осталось почти врачей, заниматься этим приходилось и мне в том числе.
Через 20 минут мы из здания мясокомбината, где дислоцировались последнее время, приехали в Николаевку. Искать место трагедии не пришлось, так как сразу при въезде нашему взору представились поваленные деревья, усыпанный ветками и неразорвавшимися минами асфальт, а чуть дальше — длинный пятиэтажный дом, в котором посередине не было целого подъезда. Вместо него лежала груда бетона вперемешку с вещами, обычно бывающими в квартирах: диванами, досками от шкафов, свесившимся ковром.
Тогда нам это не казалось чем-то из ряда вон выходящим, так как мы привыкли видеть каждый день смерть, разрушенные дома. А вот тишина без обстрелов нас пугала. Я даже убеждён в том, что местные горожане тоже не сильно удивлялись при виде такого. А сейчас у любого бы мурашки по всему телу пошли от увиденного.
Представьте себе, с пятого по первый этаж ракетой из РСЗО (реактивная система залпового огня) снесло подъезд напрочь! С людьми... С улицы можно было наблюдать такую картину: груда бетона, торчащая арматура и, как ножом срезанная, половина квартиры. То есть, часть квартиры с целой мебелью стоит, как и раньше, а вторая её половина уничтожена.
Во дворе, куда мы заехали, стояла пожарная машина, а пожарные поливали дымившее окно из шлангов. От попадания снаряда в доме что-то горело. Интересно только, кому удалось вызвать их, ведь уже как несколько недель в городе почти не работали спасательные службы.
Перед тем как зайти в разрушенный дом, я достал свою экшн-камеру и отдал Артисту со словами: «Всё снимай здесь».
Далее привожу расшифровку с видеозаписи, которую снял Артист:
Слышны громкие разрывы где-то неподалёку. Николаевку продолжали обстреливать, но ни мы, ни жильцы разрушенного дома уже не обращали на бомбёжку внимания. Артист вышел с камерой из машины и направился в подъезд. Пока сильно грохотало, он прошёл по стеклу из разбитых окон вдоль стены и сел рядом с дверью. В тот момент я уже поднялся на второй этаж и скрылся из глаз Артиста.
Интересно наблюдать на видео за людьми, когда при разрывах укровских снарядов в нескольких сотнях метров от них, они спокойно стоят на крыльце.
Артист поднялся на второй этаж, где и встретил меня.
— Есть ещё люди здесь зарытые? — стоя в дверном проёме между более-менее целой частью квартиры и грудами обломков, задал я вопрос.
— Когда я уходил, она на диване лежала, — ответил на вопрос житель дома. (Он имел в виду женщину, которую предположительно завалило обломками).
— Оууу! Живые есть? — закричал Артист, и обошёл завалы с другой стороны, где стояли мужчина и женщина, собираясь разбирать обломки.
— Она точно не ушла? — с надеждой спросил мужчина.
— Нет, она на диван легла, — вытирая со лба пот, ответила ему пожилая женщина.
— Женщина молодая была? — поинтересовался подошедший Артист.
— Около сорока, — ответили ему.
Андрей Савельев на презентации книги «Война в 16. Из кадетов в "диверсанты"» в московском магазине "Библио-глобус". Фото из личного архива автора
— Вандал! — поднимаясь по лестнице, позвал Артист меня.
— Маша, фонарь принеси! — крикнул дед кому-то, разгребая завалы на втором этаже.
Артист зашёл через чей-то коридор прямо на развалины, где я уже вместе с жителями этого дома разгребал завалы.
— Фонарь принеси. В машине найди мой налобный, — попросил я друга, так как ничего не было видно там внизу.
В кабине Артист сразу нашёл фонарь и принёс его мне. От всего увиденного он смог только выругаться. Я натянул фонарь на каску и принялся дальше отбрасывать кирпичи и цемент. Забыл написать: когда мы приехали, то узнали, что живых после обрушения нет. Под завалами, возможно, осталась одна женщина, которую мы и пытались откопать.
После нескольких минут безуспешных раскопок Артист сделал вывод, что её найти нереально. И действительно, под нами были тонны бетона, который нужно разбирать не один день. Женщина бы просто задохнулась там.
Друг достал какой-то свитер, подумав сначала, что это предмет поиска, а я выкопал икону, которую потом забрал с собой.
Укропы опять дали залп, но не по нам на этот раз. Кто-то из жильцов додумался набрать номер женщины по мобильному. И тут мы услышали звук, как нам показалось, из-под завалов. Он действительно звонил недалеко, но откопать его было не так просто, да и не означало это, что женщина обязательно находилась возле него.
Шансы были, что она в момент «прилёта» не находилась у себя в квартире. Житель дома, который откапывал её вместе с нами, про себя сказал:
— Дай Бог, чтобы её здесь не было... Откуда они стреляют? С горы? — продолжил мужчина, выругавшись после очередного залпа.
— Может, с Красного Лимана, может, с Ямполя, — предположил я.
— Кто они вообще такие? Пи***асы они, — сам на свой вопрос ответил мужик.
— «Украинская армия» называется, — констатирую я.
— Чия-чия? — спрашивают жильцы. — Она не наша!
Обложка книги Андрея Савельева «Война в 16. Из кадетов в "диверсанты"». Фото из личного архива автора
Находясь в Москве и расшифровывая это видео, я с трудом представляю, как мирные люди спокойно под обстрелом раскапывают свою соседку, которую только что, возможно, завалило насмерть. Они не боятся залпов артиллерии, они не удивляются всему случившемуся с их домом менее часа назад — они привыкли, приспособились, и жизнь их теперь наполнилась благородной яростью и ненавистью к врагу. Когда-то ВСУ для них были защитниками, но сами потеряли этот статус.
— Долбят по городу... У них тут тоже предателей хватает, которые корректируют на нас огонь. Я был вчера на сользаводе. Так вот, где парни в углу стояли, туда они и влупили, — говорит житель дома.
Покопав ещё немного, мы поняли, что тут работы не на один час, а нам ещё других раненых надо искать. Поэтому Артист забрал камеру, и мы вышли из дома.
— Если она без сознания, то долго под завалами не протянет, — спускаясь по лестнице сокрушался я.
Когда мы вышли, нас окрикнул местный житель.
— На балконе мёртвая женщина лежит!
Я предложил подняться туда и вывезти его на УАЗе в морг.
Нацепив фонарик, я вошёл в дом. Из второго этажа продолжал валить дым, и пожар ещё не был потушен. Наверху я сразу попытался найти проход к балкону, но оказалось, что он полностью завален и из подъезда туда попасть не представлялось возможным. Тогда я взобрался на оконный проём в подъезде, вылез наружу и полез по газовой трубе в соседний. Риск упасть на землю со второго этажа был, но небольшой, да и высота приемлемая. Залезать в следующее окно оказалось не так просто, так как в бронежилете и шлеме подтягиваться на руках всегда сложнее, чем без них.
Через несколько секунд я оказался на балконе, где лежал окровавленный труп женщины. Первым делом я потрогал пульс — мало ли. Но тело уже окоченело. Зрачки были мутными и вытянутыми, как кошачий глаз. Труп нужно везти в морг, но сам я не мог спустить тело на первый этаж.
— А там больше никого нет? — спросил мужик внизу, которому Артист передал камеру.
— Нет, тут всё завалено.
— Точно нэма никого? Ну, слава Богу! — обрадовался мужик.
На видео опять слышна серия залпов из РСЗО.
— Принеси, пожалуйста, носилки. Они на каталке лежат, — попросил я снимающего.
Он положил камеру в машину и достал тряпичные носилки красного цвета. Пока труп перекладывали на носилки, просвистела мина рядом с домом.
— А это уже по нам, — спокойно объяснил я, — стреляют издалека.
Чтобы освободить немного места для выноса двухсотого, я сбросил хлам с балкона на землю. Ко мне поднялся пожарный и помог спустить мёртвую женщину. Мы нашли небольшой проход между лестницей и вынесли её по-людски. Через окна по газовым трубам её тащить не пришлось.
В моей машине скорой помощи лежала хорошая новая каталка, ножки которой складывались так, что не было необходимости поднимать носилки с телом наверх, надрывая при этом спину. Металлические ножки подгибались, тело спокойно с земли перекладывалось на каталку и уже потом она поднималась. Но у нас произошла небольшая заминка из-за постоянно выпадающей из носилок руки женщины. Я несколько раз брал её и пытался закрепить на животе, но тщетно. В итоге пришлось одному придерживать руку, а остальным уже поднимать и закатывать каталку в машину.
— Вандал, пошли собаку снимем с третьего этажа, — вспомнил о живых Артист, когда мы разобрались с мёртвыми.
— Она дохлая уже? — не надеясь на то, что кто-то ещё там остался живой, по профессиональной привычке спросил я.
— Нет, там живой большой ротвейлер.
Проблема в том, что собака осталась жива после обстрела, а хозяин погиб. Местные боялись к ней подходить, потому что её от разрывов контузило — могла в любую минуту наброситься и перегрызть горло. Это же ротвейлер. Жильцы предлагали нам её застрелить.
Когда мы поднялись на третий этаж, то нашли главного виновника всех сегодняшних бед Николаевки — кусок ракеты от системы залпового огня.
— Это всё сделала нацгвардия, правосеки и украинская армия. Тут нет ополченцев вообще погибших. Мы, как «террористы», приехали спасать мирных людей от бомбёжки. Правда, уже не только спасать, но и вывозить трупы, — комментирую с горькой иронией я на видео.
Ротвейлер мирно стоял на лестничной площадке с высунутым языком. Артист спокойно к нему подошёл и погладил уши. Страха не было. Он исчез давно. Я тоже погладил собаку и выключил камеру, чтобы удобно было нести собаку через завалы. Вместе с Артистом мы спустили на руках дрожавшего от страха ротвейлера. Жители нам сказали, что хозяин его погиб как раз под сегодняшним обстрелом, поэтому решено было забрать бойцовского пёсика с собой туда, где всегда много мяса и часто стреляют. Посадив его в кузов машины, мы всё же сначала направились в морг.
Обернувшись назад, я посмотрел на собачку, которая беззаботно лежала на носилках и виляла хвостом. Этот ротвейлер — единственный, кто остался в живых в злосчастном подъезде. Он единственный, кого мы спасли...
Свежие комментарии